Не принимай красную таблетку

Но когда он вернулся домой, выяснилось, что жена уже несколько дней как собрала вещи и исчезла в неизвестном направлении, прихватив с собой сына. Теперь он был свободен и наконец мог принимать решения так, как должен был – исходя из строго рациональных суждений. И одно такое было принято.

Проект нужно было спасать, решил Сергей Витальевич. Он не имел права сдаваться, только не сейчас, когда всё уже было почти поставлено на поток. Должен был быть какой-нибудь вариант. Должен был быть ещё один нейробиолог, который поможет найти его…

Сутки лихорадочных размышлений, поиска, просчётов вероятностей, и выход был найден. Ну, то есть, почти выход: для начала он запретил рассказывать обо всём этом в публичном пространстве, внутри компании, даже запретил выгружать результаты в банк данных. Затем впервые за последние пятнадцать лет надел халат, прямо поверх делового костюма, и спустился в лабораторию. Нужно было подобрать такой химический состав для «глушилки», чтобы она блокировала только нужные импульсы и игнорировала жизненно важные.

Это было только начало пути. Времени не было в обрез – его вообще не было, но другого выхода для сохранения империи просто не было. Сергей Витальевич предупредил зама, официально ушёл в отпуск, согласовал происходящее со всеми заинтересованными лицами и отправился жить в лабораторию.

И уже совсем скоро его работа начала приносить первые плоды.

Лаборатория нашлась на минус первом этаже. Бейдж действительно оказался пропуском и без проблем открыл доступ в святая святых – в кабинет руководителя лаборатории. Короткий обыск показал, что договора о неразглашении здесь в принципе не хранятся, что Коротков Сергей Витальевич среди сотрудников здесь не значится, а если подсказка к дальнейшему пути есть, то она явно не здесь. Но здесь, по крайней мере, можно было оставить сумку, что Павел и сделал.

Пропуск открывал двери в любое помещение лаборатории, но ему нужно было какое-то конкретное. Павел не смог бы даже самому себе сказать, какое конкретное, но он знал, что узнает его, когда увидит дверь. Притом это был обычный кабинет, что-то вроде комнаты отдыха или вроде того, а не само помещение, скажем так, с колбочками…

Даже в полумраке, царившем здесь, он безошибочно определял путь в лабиринте коридоров – видимо, проходил здесь не раз. В какой-то момент Павел даже обернулся, чтобы сказать что-то спутнице, но вдруг понял, что её нет, что он шёл один. Зато как-то разрешился вопрос насчёт Лиды: он вдруг понял, что к тому моменту, как он начал часто здесь появляться, они уже расстались.

С каждым шагом становилось всё легче распутывать эту паутину. Вот двери в кабинеты сотрудников, он помнил их хорошо. Вот та, что была ему нужна – Темникова Екатерина, руководитель какой-то там группы. Здесь не было привычных замков в дверях, только электронные, и впервые Павел попал сюда для того, чтобы показать Екатерине, как настроить замок так, чтобы он пропускал только определённых людей. Она тогда попросила показать пример на его пропуске и предложила заходить в любое время.

Павел с замиранием сердца приложил бейдж к замку. Щелчок, загорелась зелёная лампочка – сработало, и он выдохнул с облегчением. Дверь открылась, и едва Павел увидел письменный стол, как воспоминания накрыли его с головой, на этот раз отозвавшись только терпимой тупой болью в затылке.

…Павел стоял тогда у двери, а Катерина сидела на столе, закинув ногу на ногу, и её и без того короткий белый халатик задрался уже до неприличного уровня. Но почему-то его это вообще не трогало… хотя почему «почему-то». Павел пришёл сюда по делу, и поддаваться на провокации хозяйки кабинета у него не было времени.