Не самое главное

Инстинкт самоучки, который проявляется во всем, чем бы ни занимался Аркадио, не помогает достичь убедительного результата.

Защищаясь от постоянных нападок родных, Аркадио утверждает, что реагирует на все вяло и замедленно из-за травмы, которую пережил в четырнадцать лет.

Его история всем известна. Аркадио говорит (никто не знает, правда ли это), что страдает редкой формой дальтонизма. Поэтому до четырнадцати лет он считал, что мама блондинка, хотя у нее каштановые волосы.

Один из старших братьев смеется:

– Это что еще за травма такая?

– Шок, изменяющий восприятие реальности, – объясняет Аркадио с серьезным и сокрушенным видом.

Терзаемый чувством вины, он проводит еще несколько месяцев, валяясь на постели.

Наконец его осеняет.

Он берет бумагу и ручку и пишет письмо в редакцию “Шоу Маурицио Костанцо”. В письме он на голубом глазу рассказывает, что его дважды похищали инопланетяне. Зачем отпустили – умалчивает. По поводу суммы выкупа напускает туману. Еще он пишет, что забыл, какую валюту использовали инопланетные преступники.

Зато он сообщает, что однажды малиново-зеленый шестиглазый человечек объяснил ему: одна их монета соответствует шести долларам.

В ожидании ответа Аркадио валяется на постели еще два месяца. Ответа нет.

Разумеется, он давно подумывает о том, чтобы взяться писать романы. Но дальше первых строк дело не идет. Он уже сочинил четыреста начал и ни единого продолжения.

Одно из лучших – такое:

“Какой мне от этого толк? Никакого. А вам? Вы – мерзкие шакалы, вот что я вам скажу”.

Чтобы как-то успокоить отца, который изводит ни в чем не повинного отпрыска, взывая к его чувству вины, Аркадио начинает ходить в городской театр Беневенто.

Аркадио смотрит заигранные, потускневшие спектакли, которые гастролирующие труппы уже показали во всех крупных городах.

Ему скучно, как на похоронах незнакомого человека.

Он всегда садится в последнем ряду в надежде, что, по крайней мере, подцепит одинокую девушку, которая не прочь заняться сексом.

Подобная надежда двигала четырнадцатью поколениями мужчин и ни разу (слышите, ни разу!) не оправдалась.

Сколько же нам, ребята, надо времени, чтобы понять: в кино и в театре одинокие девушки не садятся в последнем ряду!

Впрочем, в пустынном царстве скуки, каковым в Италии и является классический театр, однажды Аркадио видит нечто, что заставляет его подскочить в кресле.

А случается вот что.

На сцене разыгрывают убивающий все живое спектакль – “Ромео и Джульетта”: полная версия, исторические костюмы, текст без малейших изменений, четыре часа тоски. Аркадий уже шесть раз засыпал, громко храпя. Просыпался он от упреков соседки, которая, в свою очередь, проспала второй акт.

Зато во время третьего акта случается нечто.

В зале поднимается юноша в джинсах и белой рубашке. Покинув свое место, он направляется прямо к сцене. Потом залезает на сцену. Актеры глядят на него с удивлением и испугом.

Юноша подходит к актеру, который играет Ромео, и бьет его по лицу кулаком. Потом приближается к Джульетте и кричит ей:

– Шлюха! Если ты решила спутаться с этим козлом, могла бы мне об этом сказать.

После чего юноша покидает театр.

В зале раздаются громкие аплодисменты.

Все решают, что это весьма оригинальный ход режиссера-экспериментатора.

Аркадио тоже горячо аплодирует.

Лишь на следующий день из рецензии на спектакль он узнает, что в художественный вымысел ворвалась жизнь.

Юноша – жених актрисы, которая играла Джульетту и которая ему изменила.

Не проявив особой фантазии, она изменила ему с Ромео.

Периодически Аркадио без особого успеха звонит домой Наде Кассини[21].

Будучи ее поклонником, несколько лет назад он не давал ей прохода на фестивале “Беневенто – город искусств”. Чтобы избавиться от Аркадио, Надя Кассини назвала ему наугад номер телефона – якобы ее домашний римский номер.

Аркадио даже в голову не пришло, что Надя Кассини могла дать ему не тот номер. Он считает, что бывшая субретка – очень занятая женщина, а он – очень невезучий юноша.

“Боевые товарищи, шлюхи, люди из власти, как вы меня достали!” – этими словами начинается еще один, полный гнева роман, который Аркадио Латтанцио так и не написал.

Бреясь, Аркадио часто думает:

“Почему на радио такая тупая реклама?”

Вскоре, чтобы хоть как-то убить время, он берется сам сочинять рекламные слоганы. Поняв, что его слоганы не умнее известных, он выбрасывает исписанные листы в мусорную корзину.

Недавно он решает выбросить мусор.

И тут его осеняет: ему нужно писать не романы, а эпические поэмы.

Исполненный боевого духа, Аркадио бросается работать с тем же пылом, что и осаждаемый кредиторами Бальзак.

Он сочиняет рыцарскую поэму на сто страниц, действие которой, неизвестно почему, происходит в Аргентине.

Перечитав поэму всего один раз, Аркадио заключает, что это шедевр.

Явившись к отцу, он объявляет ему с уверенностью проповедника Ошо[22]:

– Наконец-то я тебя удивлю.

И отправляет рукопись во все крупные издательства.

Аркадио ждет и верит.