Не шутите с боссом!

— Трудно сказать… Если все будет хорошо, завтра уже буду на месте, а если все плохо… — Вячеслав Павлович вздохнул, — тоже завтра буду на месте. Так что смело переноси все на среду.

— Поняла… — очень деловито сказала я, стараясь, чтобы в голосе не так явно чувствовалось разочарование.

Босс уже давно отключился, а я все еще держала телефон в руках, растерянно глядя в потухший дисплей. Чулки, белье, дорогущий крем для тела… Молодец, подготовилась. Это была первая мысль. Следующая за ней тоже не отличалась оптимистичностью. И ведь даже позвонить ему не получится! Звонок-то все равно переадресуется мне!

В общем, утро, которое я планировала как особенное, лучшее утро в своей жизни, безнадежно испортилось.

К счастью, размышлять об этом было некогда, потому что крутилась как белка в колесе: телефон разрывался от звонков, вереницей шли посетители. Мне даже не удалось выделить время на обеденный перерыв, ограничилась чашкой кофе и остатками печенья.

Впрочем, я была даже рада, что все так складывается. Время летело незаметно, сегодняшний день заканчивался, и приближалось то самое «завтра», когда должен был вернуться мой босс. Надеюсь, с победой.

Но в пять часов раздался звонок, который перевернул все.

— Добрый день, — проворковал приятный женский голос. — Я размещала резюме секретаря, и вы мне написали на электронную почту. Вот я и перезваниваю, чтобы уточнить, когда собеседование.

Я даже не сразу смогла ответить. Смысл услышанных слов никак не желал укладываться в моей голове. Резюме секретаря? Собеседование? Но зачем? У Вячеслава Павловича уже есть секретарь, и это как бы я. Вряд ли он решил, что я слишком много работаю, а потому мне нужна помощница. Скорее всего дамочка собирается занять не чье-нибудь там, а именно мое место.

Первым порывом было мысленно отнести этот звонок к категории «не по делу» по классификации босса и отправить претендентку «к черту», но… Раз уж ее пригласили на собеседование — значит, таково было желание Вячеслава Павловича.

— Позвоните завтра… — выдавила я помертвевшим голосом и, положив трубку, обхватила голову руками.

Теперь вчерашние события предстали передо мной в совершенно ином свете. Вячеслав Павлович ушел не потому, что я как-то неправильно себя повела или дала понять, что не готова двигаться дальше, а потому, что ему самому мое «дальше» не нужно.

Это ведь ужасно хлопотно — объясняться с отцом, уверять его, что намерения самые серьезные. Особенно, если это не так. Потому что тот поцелуй в запертой комнате для него ничего не значил. И вчерашний поцелуй тоже. И когда он понял, что я отнеслась к обычным поцелуям совсем иначе и едва не затащила его в постель — стыд-то какой, позорище — и их долгая мужская дружба с отцом может оказаться под угрозой из-за какой-то дурочки, навоображавшей себе бог знает чего… Когда он это понял, то тут же решил держаться от меня подальше. Наверняка он все еще любит жену, как и говорила мама. Мама… Черт побери, ну почему она всегда бывает права?!

Горло сдавило, перед глазами все расплылось, и на расписание завтрашних встреч Вячеслава Павловича упала тяжелая капля. Потом еще одна. И еще… Надеюсь, сейчас никому не придет в голову позвонить. А если и придет, я просто не отвечу. Во-первых, конец рабочего дня, а во-вторых, секретарь практически лицо фирмы, и это лицо не должно быть зареванным.

Телефон зазвонил минут через пятнадцать, когда я уже почти успокоилась.

Я вытерла слезы и ответила:

— Слушаю.

На том конце зазвучал изумленный Сашкин голос:

— Вероника? Ну ничего себе! Это вы так далеко продвинулись в своей секретарской работе, что теперь и на личные звонки отвечаете? Или у вас все настолько серьезно, что вы не расстаетесь? А может, Славка у вас там связанный и в наручниках, и поэтому не может отвечать? Стоп-стоп, если так, то не говорите, я не хочу этого знать.

Уж не знаю почему, то ли оттого, что инвестор Сашка был как всегда оптимистичен, то ли оттого, что он предположил, что между нами с Вячеславом Павловичем что-то есть, но я разревелась. По-настоящему, с ручьями слёз, громко всхлипывая и шмыгая носом.

42

— Рабочий день уже закончился? — деловито поинтересовался инвестор.

— Да, — всхлипнула я.

— Хорошо, значит, встречаемся в нашем кафе.

— В к-к-каком… В каком кафе?

— В том же, что и прошлый раз, — поправился инвестор.

Я заколебалась: стоит ли, у меня тут и так только что в промышленном шпионаже не подозревают, да и сам Вячеслав Павлович, хоть и общается с инвестором Сашкой и даже совместные проекты у них, но нашему общению явно не рад.

— Я, наверное… — начала отказываться я.

— Да-да, согласен, — перебил инвестор. — Вы, наверное, сначала зайдете в дамскую комнату и умоете личико, уверен, у вас сейчас заплаканный вид. Но потом приходите. Чай с мятой и лимоном — отличное средство от душевных невзгод.

— Неужели? Что-то я такого средства не припомню, — вяло огрызнулась я.

Слезы высохли. Что ж, как бы я ни относилась к Александру, его пустая болтовня все-таки отвлекла меня от грустных мыслей.

— Просто все забывают об одном важном ингредиенте — не унимался инвестор.