Не шутите с боссом!

Я покрутила слово на языке, прислушалась к себе и пришла к выводу, что счастлива. Абсолютно, безоговорочно и совершенно неприлично счастлива. Боже, боже… Я вытащила счастливый лотерейный билет, сорвала банк, джек-пот — или что там еще срывают — и получила в свою жизнь невероятного, потрясающего мужчину, единственного! И он мой! Мой! С сильными икрами, крепкими бедрами, литым животом, изрезанным кубиками пресса. С широкими плечами, большими теплыми ладонями, невозможными синими глазами, которые темнеют, когда мы… ой… Он только мой, вместе со смешной привычкой разбрасывать повсюду носки, почесывать нос, когда глубоко задумается, потребностью сонно отлавливать меня ночью на широкой кровати и прижимать к себе, словно только так и нужно спать. Даже вместе со своей вечной занятостью. Что делать, медиа-бизнес тем и отличается. С выходными здесь напряженка. Хорошо, что я не пошла в репортеры, а согласилась на участь офисного сотрудника, иначе велика вероятность, что мы со Славой вообще бы никогда не увиделись. А так видимся и довольно часто. Особенно в последние три дня, с тех пор как он уговорил меня к нему переехать…

Я побродила по квартире, трогая и рассматривая вещи. Их было мало, и каждая на своем месте. Светло, просторно… Большие окна, белые стены, белый потолок, светлая мебель с солнечными вкраплениями теплого дерева, черно-белые не то фотографии, не то картины в строгих рамках. Кажется, это называется скандинавским стилем, но я не уверена. Впрочем, какая разница. Главное — несмотря на некоторую сдержанность, очень уютно. Я снова вернулась на кухню и, поставив чайник, подошла к окну, с любопытством рассматривая двор.

Взгляд случайно зацепился за тонкий пыли на подоконнике. Непорядок! Хозяйка я или где? Уже через пятнадцать минут я, напевая себе под нос и забыв о чае, драила кухню от пола до потолка. Сияли распахнутые стеклянные дверцы, шкафчики постепенно наполнялись тщательно протертым содержимым. Пена пахла лимоном и мятой, сморщившиеся пальцы немного пощипывало, зато рядом с раковиной росла стопка отмытых до блеска тарелок.

Кажется, я немного увлеклась, потому что звонок в дверь прозвучал как гром среди ясного неба. Слава вернулся!

Я стиснула губку в руках, оглядывая кухню. Ой-ой… От относительного порядка, который тут был с утра, ничего не осталось. Кругом летали хлопья пены и возвышались горы посуды. Ну ничего же страшного, да? Скажу, чтобы подождал минут двадцать, и быстро закончу. Делов-то — протереть посуду и сложить ее обратно. Я подлетела к двери, радостно ее распахнула и…

Да так и застыла на пороге.

На площадке стояла молодая женщина. Красивая. Очень.

— Добрый день! Я могу увидеть Вячеслава Павловича?

— А он… он на работе… ну то есть в офисе, — запинаясь и путаясь в словах выговорила я. Сердце сжималось, будто его стискивали холодными пальцами. — Но он, наверное, скоро придет…

Я сразу поняла, кто это. Уж не знаю как, но поняла, хотя ее я себе представляла совсем другой. Славина бывшая жена… Мне всегда виделась этакая хищница, обязательно брюнетка с красной помадой и длиннющими ногтями. Единственное, в чем я не ошиблась, она и вправду была красавицей. Огромные глазищи, капризно изогнутые пухлые губы, аккуратный вздернутый носик, волосы цвета соломы, каскадом спускающиеся к плечам.

Представить ее возле Славы? Запросто! Это я рядом с нею чувствовала себя самозванкой, не меньше.

— А вы его домработница? — поинтересовалась она вежливо.

На этот вопрос мне не хотелось отвечать.

— Вы проходите, я вам чаю сделаю, — выдавила я и посторонилась, пропуская незваную гостью в квартиру.

Вот зачем я это делаю? Зачем?! Нужно было заявить ей с порога: убирайся, нечего тебе тут делать. У нас и без тебя все хорошо!

Но, ругая себя за мягкотелость, я уже наливала в тонкую чашку чай на травах, который заваривала для себя, да так и не выпила, увлекшись уборкой.

— Наверное, это глупо, приходить вот так, без звонка… — заговорила она, хотя я ее ни о чем не спрашивала.

«Без звонка…» — отозвалось эхом где-то внутри. То есть Слава ее не ждал и вообще не знал, что она придет? Это хорошо или плохо? Я не могла сообразить. Сердце стучало где-то в горле, и единственная мысль, которая удерживалась на поверхности сознания, — кажется, наше счастье только что закончилось…

— Я завтра улетаю. Все это время хотела встретиться… — словно в прострации говорила гостья, глядя куда-то внутрь себя.

Похоже, ей было все равно с кем разговаривать — со мной или с тумбочкой. Наверное, она и считала меня кем-то вроде тумбочки. Домработница ничем не отличается от мебели, да?

— … набирала номер, а потом сбрасывала. Ну что я ему скажу?

Слова доносились до меня словно издалека. Я едва ли вполне улавливала их смысл. А она все говорила и говорила — красивым низким голосом с едва уловимой хрипотцой.

— Сама ведь виновата, молодая была, глупая. Или, наоборот, слишком умная. Все казалось, что лучшая жизнь где-то там. Наверное, всегда так кажется… А потом проходит время и понимаешь, что лучшая — она как раз здесь. И все это время была здесь, а я и не замечала…