Не слабое звено

Татьяна прошла испытательный срок и была хорошо принята не только главным врачом, но и всем коллективом — исполнительная и обязательная, аккуратная, всегда готовая помочь. На Татьяну можно было положиться во всем. У нее всегда были заполнены журналы, вовремя сделан обход, и трубку она брала со второго гудка. Врач, что был заведующим отделения с прошлого века, ценил подобного сотрудника.

Только вот, как это бывает, белая полоса не была широкой — через месяц позвонила мамина соседка:

— Танюша, приехала бы ты, мама то не больно хорошо себя чувствует, хоть и говорит тебе, что все хорошо — при мне говорила с тобой по телефону. Операция ей назначена, а очередь до морковкина заговенья. Ты же сейчас в Москве, почти врач, поди есть знакомства какие, — тараторила тетя Лида.

— Ой, а чего она молчит то? Связей, тёть Лид, пока никаких, но придумаем что-нибудь, — сказав, повесила трубку Таня — говорить на работе по личным вопросам было нельзя.

Поменявшись сменами, а вернее, вытребовав свои смены от девочек, что должны были дней пять, она в выходные отправилась к маме. Выходные, чтобы оговорить с ней все дома, и четыре дня на решение вопроса в районной больнице.

Мама не обрадовалась ее приезду, долго отмахивалась, но Таня была как скала — надо, значит надо.

Через неделю она везла её в Москву. Диагноз был не особо страшен, как уверил ее врач, но операцию нужно было делать как можно быстрее — последнее он сказал только Татьяне, почти шепотом, и пожал плечами — очередь от него не зависела. Страх уже тогда начал подкрадываться, словно кто-то положил на плечи холодные ладони. Они гладили, успокаивали ее, но холод опускался все ниже по спине — Таня не верила в чудеса. Мама же наоборот — была уверена, что это ошибка, и она вполне могла бы вылечиться в районной поликлинике, да и операцию дождаться — не проблема.

Она нашла лучшего врача в нужной области, но тут обязательна была московская прописка, которую получить-то было, конечно, можно, только легко было нарваться на обманщиков — остаться без прописки и без денег.

Платная клиника приняла маму на дообследование — так Таня отдала последнее. Она брала смены одну за другой, но это были совсем не те финансы. Вариант с кредитом она оставила на потом, и рассмотрела заранее все предложения банков, решила влезть в эту кабалу только в случае крайней необходимости, а пока все возможные смены она брала с таким энтузиазмом, что казалось, решила доказать всем, что может справиться и вовсе одна.

— Гуль, у тебя нет тысяч пятьдесят? Мне на врачей маме нужно. Я и расписку напишу, и отдать постараюсь побыстрее, — просила она сотрудницу, с которой сработалась, и даже сдружилась, как ей показалось. Коренная москвичка явно имела больше шансов на хоть какие-то запасы денег.

— Ты что, у меня трое детей, — она поймала Танин взгляд на себе. — Не смотри, что я такая молодая, да, у меня старший, а потом сразу бац — и двойняшки! Я только благодаря маме и работать могу.

— Да уж, и не знаю в какую сторону броситься, — грустно ответила Таня. — Ты была последней инстанцией, а кредит мне еще не дают — слишком маленький стаж.

— А ты бы вместо ночных смен здесь, лучше в тот бар пошла, помнишь сколько тебе предлагал хозяин? — засмеялась Гуля и вышла из ординаторской.

Может это вариант? И, кто знает, вдруг я и вправду, смогу? — подумалось Татьяне. Стала прикидывать — мама пока лежит на обследовании, сон у меня крепкий, хоть и короткий, но я же легко беру ночную смену, даже отработав сутки, главное — поспать часов пять. На макияж я время не расходую, да и одежда у меня из той, что в глажке не нуждается. И потом, при баре, наверное, и кормить еще будет? Опять же — на еду не тратиться.

Визитку она, естественно, потеряла, но место, где они отмечали Гулин день рождения она помнила. Взяв на этот раз время лишь до десяти вечера, отработала, быстро переоделась, причесалась, схватила купленный в обед пирожок, и побежала в бар.

Хоть и считала, что сейчас ее оттуда погонят, мол, пошутили же, из тебя бармен, как из коровы балерина, вариантов не оставалось, и если уж рассматривать все, то это — последний.

За стойкой сегодня был другой человек — рыжий, с кудрявой бородой, весь в канапушках, Гоша — именно так он представился, и осмотрев девушку на предмет полного отсутствия признака денег, предложил коктейль с минимумом алкоголя. Такие заглядывали обычно запить расставание с парнем, и через час они уже ревели белугой, а ему приходилось иной раз еще и оплачивать такси, взяв номер таксиста, чтобы удостовериться, что довез домой раскисшую дурынду — Гоша, хоть и старался выглядеть бруталом, на деле был парнем мягким и ранимым.

— Как-то мы с подругами отмечали здесь день рождения, и за баром был другой мужчина, постарше вас, такой, смуглый… — выдавила из себя Татьяна.

— А, если смуглый, это Боря — он хозяин бара, — ответил Гоша, вновь не понимая, что происходит. Борю искали девушки, но совсем другие — нахальные, гламурные, яркие… В общем — совсем другие. Тот приводил их пачками, менял как перчатки, а потом делал вид, что видит впервые.