Не слабое звено

— У каждого есть свои мотивы, даже у тебя, только вот, я все еще не могу понять твои, да и вообще, ты единственная женщина, появившаяся словно ниоткуда, которую я не могу разгадать, — наконец, на его лицо вернулась эта улыбка, что так понравилась Тане. В нем было то, что и нужно было называть мужеством — умение не спорить с женщиной, потому что он мужчина.

Ночью Таня лежала в темноте и обдумывала все слова Уильяма, его поступки, его поведение. Ни разу он не повел себя неуверенно, никогда не кричал и не приказывал, но все прислушивались к нему. Таню разбудил шепот Кости:

— Мы можем бежать сейчас, вставай.

— Что? Ты с ума сошел? Здесь столько солдат, столько оружия. Вокруг леса ходит охрана, — Таня сказала это громче чем следовало, и Костя закрыл ей рот.

— Там телеги, из деревень привезли провизию. Сейчас они тронутся обратно. Их загрузили сеном, чтобы англичане думали, что крестьяне везут его домой. Возле телег никого нет, бежим, — он был убедителен, а главное — смел. Сейчас она видела того, прежнего Костю, который принимал решения и реализовывал их.

— Костя, куда мы побежим? Уильям обещал помочь с устройством, как только мы выберемся отсюда, мы придумаем что делать. Иногда нужно просто переждать время и получить шанс на счастливые обстоятельства, — Таня внутренне металась между словами Уильяма и Кости, того самого Кости, которым он был раньше — мужественного, родного, которого она вдруг снова обрела.

— Ты снова бросаешь меня? Заметь, не смотря на все, я не отказался от тебя, не оставляю тебя в беде. А ты снова решаешь поступить по-своему…

— В прошлый раз, когда ты убежал, тебя привезли связанным, так что, не говори мне об удаче — она, как раз, на моей стороне.

— Ты будешь и теперь обвинять меня во всех бедах? Идем! — он был уверен в поступке, и Таня сдалась.

Три лошади, в телегах которых лежало сено, и правда, были готовы к отходу из лагеря. В темноте они легко их обошли, и залезли в пахучую, накошенную наспех, и оттого, сложенную кое как траву. Закрыться сверху не составило труда. Костя лежал рядом и держал Таню за руку. Тронулись через пол часа, когда Таня испугалась уже, что устанет лежать в одном положении, и ее обязательно заметят.

Через час дороги по лесу они выехали в поля, и впервые за долгое время Таня почувствовала запах жаренного мяса. Неужели они уже в деревне? Так близко? Уильям уводил людей так, чтобы они встали лагерем не ближе, чем день дороги от любого населенного пункта, которые здесь, возле Глазго, тщательно проверяли английские солдаты.

Телеги встали, мужчины, что вели лошадей, перешептывались.

— Костя, по-моему, что-то идет не так.

— Вероятно, мы на месте. Нечего бояться. Как только они уйдут, мы свободны!

— Будь готов к тому, что нас просто поймают. Говори, что мы просто любовники, жених и невеста, и решили уехать из дома, потому что наши родители против, и ни слова об отряде Уильяма, — на ходу придумывала Таня, понимая, что голоса, раздающиеся вдалеке — явно английские. Это был совершенно иной английский — выговор был жестковат, да и вообще, словно бы это смесь английского с каким-то непонятным языком. Но что-то понять было можно, а некоторые предложения становились доступными только если подобрать и заменить непонятые слова.

— Ты таскалась с ним непонятно куда, а сейчас заступаешься за него. Совсем забыла, что мы его пленники? — зло прошипел Костя, но голоса были все ближе и ближе. Таня шикнула на него, и они замерли.

— Они спрашивают куда вы едете ночью, и что везете? — достаточно молодой голос, но уж больно уверенно говорит, как хозяин положения — подумала Таня.

— Косили траву, ягнят, что сидят дома, водой не прокормишь, — беззаботно хохотнул мужик, что сидел в телеге прямо у наших ног.

— Ночью и так далеко? Говорите правду, иначе у солдат есть право повесить вас прямо здесь.

— Гляди сам, трава, полные телеги, специально ездили в низину, там она еще не грубая — земля сырее, возле деревни совсем уже ничего нет, — снова уверенно ответил мужчина. — Можешь проверить, — он хохотнул, спрыгнул с телеги и шаги его удалились — видимо пошел к остальным, что ехали чуть впереди.

Сердце у Тани забилось как бешенное — перед глазами стояла картина из множества фильмов, где сено протыкали штыками, проверяя, нет ли там людей. Она ждала шагов в их сторону. Но было тихо. Что-то происходило впереди. Слышалась речь того парня с командным голосом, английская речь, среди которой Таня могла разобрать отдельные слова. Этот молодой был их переводчиком! Он шотландец — поняла Таня. Когда голоса подобрались к их телеге, и Таня приготовилась плакать и умолять, чтобы ее не привели обратно к отцу, послушался стук копыт и англичане обеспокоенно заговорили. Вдалеке кто-то прокричал о проверке.

— Эй, вы не видели здесь молодую девушку и парня? — голос Уильяма, который Таня привыкла слышать еще до того, как увидит его, был серьезен.

— Нет, не видели, кто ты? И какого вы здесь разъездились ночью? — снова тот молодой.