Не слабое звено

Яму засыпали известью, а на завтра Таня приказала соорудить щит, которым яму следовало закрывать. Оставалось найти гончара, что сможет соорудить глиняную трубу. Это и будет первая в средневековом мире канализация. А можно еще и гидрозатвор сообразить, — думала Таня, и если вспомнить хоть немного из уроков физики, то множество задач решатся малой кровью.

— Кто там, римляне или греки первыми освоили это? — прошептала Таня себе под нос.

За ужином она рассказала о кухне, упустив детали с туалетом. Флоренса радовалась исходу событий со стражей.

Рано утром Таня сама проводила Айзека, пригласив в зал донжона и дала строгие указания — не запугивать крестьян, а выяснить как на самом деле обстоят дела. Замок, по словам Айзека, с трудом окупал сам себя, и спокойно перезимовать они могли только в случае, если никто не нападет на замок. Таня верила Флоренсе, но все больше чувствовала, что та что-то не договаривает ей. Отгоняла мысли и снова погружалась в работу.

Через неделю служанка доложила, что в соседних землевладениях много говорят о вдове, которая сама обустраивает замок, и мол, многие хотели бы приехать и посмотреть на это, но ждут ежегодного приглашения на охоту.

— Господи, я и забыла об охоте. Дед и прадед ввели эту традицию. Перед снегами они приглашали лордов для охоты на этих землях, — округлив глаза сказала Флоренса, как только слуги вышли.

— И сколько она длится? Мы должны сами кормить этих лордов? Вот те раз!

— Неделю, — Флоренса почти шепотом ответила на вопрос присев на табурет красиво обитый мехом. — И еще… Там будут не только лорды. К нам пожалует Его Величество.

— Вот те два, — продолжила Таня и села на соседний табурет.

Глава 29

Вернувшийся с проверки Айзек попросил аудиенции сразу по прибытии. Отказался есть и отдыхать. Очень легко для своего возраста спрыгнул с лошади и сразу направился к хозяйкам.

— Леди, не гневайтесь, что я с набега к вам, просто, дело не ждет! — выпалил он от порога.

— Проходи, Айзек, не стой там, — указала на место за столом Таня. Флоренса тоже подошла к столу, который Таня назвала штабным, да так за ним и закрепилось.

— Леди, дела больно плохи. Сразу скажу о самом плохом. Мы последнюю ночь гнали не спав, потому что, если сейчас не придумать — где денег брать, все эти деревни под стены придут, — он осторожно присел на край деревянной табуретки, принесенной специально для него Тиной — та заметила, что он, покосившись на меховые накидки не решался сесть.

— Не томи, Айзек, рассказывай. Почему это «под стены придут»? — нетерпеливо переспросила Флоренса.

— Потому что половина мужчин на войне, вторая половина с трудом землю обрабатывает, а летом Ричард послал к ним стражей, чтобы охотой проехались с деревенскими, мол, замок без дичи, а хоронить вашего дядю прибыли лорды, все со свитами и солдатами. В общем, неделю, считай, одни бабы работали.

— Таак, — протянула Флоренса, резко встала и начала ходить из угла в угол. — Значит, и урожай у них будет плохим.

— Дык собран уже, и в замок что положено отдано. Осталось аккурат на весну, чтобы посеять, — Айзек был не просто огорчен, в его глазах был испуг. — Когда дети то за стеной начнут реветь, да матери их выть, не жизнь здесь будет, в аду, пожалуй, полегче. А открывать им ворота — самим остаться голодом.

— Хорошо, что быстро все проверил. Писать умеешь? — Таня спросила, дождалась его кивка и продолжила: — ступай, поешь, отдохни, а утром пиши все что разведал. Сколько народу, какая деревня чем занимается, сколько мастеров. Если до петухов сделаешь, то до петухов приходи.

— Понял, леди, так и приду, а сейчас разреши выбрать своих людей — надо поставить в подвале. Пусть меняются. Подвешу железяку и подкову в руки дам, коли кто сунется, чтоб гремели на весь двор. Чует мое сердце, покой закончился, — явно переживая больше за замок, чем за свой отдых попросил батлер.

— Ставь, делай как знаешь, только нам говори. Приходи без спросу — как только понадобится, я своих людей предупрежу, а если что, Фару присылай, — сказала Айзеку Флоренса. Тот встал, быстро поклонился и быстро вышел.

— Как за свое радеет, молодец, что вернула его, иначе, все еще думали бы, что у нас тишь да гладь, — задумчиво сказала Флоренса и, наконец, перестала мельтешить перед глазами Тани, присела напротив. — Что делать? Отменять охоту нельзя — все поймут, что у нас «не густо», а устраивать такие растраты — и сами с голоду помрем.

— Да, это будет пир во время чумы, дорогая, но раз надо, значит надо. Я поняла, что наш траур здесь никому не нужен?

— Траур по врагу? Этого Эдуард и ждет — что мы будем не способны растить дитя, — задумчиво, почти по слогам, проговорила Флоренса и опустила глаза.

— Флоренса, мне кажется, что ты что-то недоговариваешь. Прости, может я придумала себе, но, если есть что-то, чего я не знаю, лучше мне узнать сейчас, — серьезно посмотрев на названную сестру сказала Таня.