Не смотри назад

«Вот и нырял бы следом за ней!» – чуточку уязвленно подумала Алита, вспоминая глубокие, как морская пучина, русалочьи глаза, жемчужное сияние кожи, соблазнительные очертания тела, вернее, той его части, которой встреченное утром диковинное существо походило на девушку.

Дверь, через которую они покинули дом вечером, оказалась открыта. Может быть, обитатели еще спали, но прислуга уже вовсю работала, так что незамеченными вернувшиеся не остались. Выбежавшая в коридор со стопкой чистых салфеток Илна, от взгляда которой не ускользнули ни встрепанные волосы Али, ни ее же босые ноги, замерла на месте, удивленно округлила глаза и тут же склонилась в учтивом поклоне.

– Доброе утро! Не слишком ли раннее время для прогулок? Ох, простите, что вмешиваюсь не в свое дело!

– Вот именно, – сухо ответил ей градоправитель и, не оборачиваясь, зашагал по коридору по направлению к лестнице. Алита смотрела ему в спину, чувствуя, как в груди болезненно натягивается тонкая нить, мешающая дышать похлеще самого тугого корсета из всех, что заставляли носить в академии. Хорошо хоть, что сейчас их отменили, прислушавшись к требованиям медиков, которые заявили, что эта прежде неотъемлемая деталь женского гардероба крайне вредна для здоровья.

– Что-то случилось? – спросила Илна. Али покачала головой, не подобрав иного ответа, и запоздало вспомнила, что вчера не выпила перед сном микстуры доктора Глоу. – Вы теперь совсем местная стали.

– Что? – рассеянно переспросила Алита.

– Если по утренней росе нашего края босиком и натощак, едва проснувшись, пройдет девушка, между нею и землей, по которой она ступает, рождается особая связь, и впредь ее уже не разорвать. Однако есть условие, – потупившись, добавила горничная. – Девица должна быть непорочной.

– А я дала повод в этом усомниться?

– Ваши личные дела меня не касаются.

Илна скрылась, и Али со вздохом направилась к себе. Как же неприятно ощущать себя виноватой, когда ничего плохого не сделала! Здесь еще тяжелее, чем в столице, спрятаться от косых взглядов и перешептываний за спиной.

Комната встретила ее тишиной и прохладой. Первым делом Алита просмотрела свои записи, лежащие на столе со вчерашнего дня, и внесла в них кое-какие поправки. Теперь, когда Киллиан не только сам рассказал, но и продемонстрировал, где находился в ту ночь, его, пожалуй, можно было вычеркнуть из списка подозреваемых. В самом деле, когда бы он успел вернуться в город и разыскать там Карин, которую они вместе видели у входа в контору Службы Правопорядка перед тем, как отправиться перекусить? Кроме того, зная о повадках фо-а, он бы скорее отдал тело девушки им, а не оставил в шахте. Отгоняя эту мысль, Али поежилась и решительно провела толстую чернильную линию, перечеркивая имя градоправителя. Один его секрет выяснился в эту ночь, и с убитой тот никоим образом не связан.

Но до чего же жаль, что она так быстро уснула и не задала следующий вопрос! Хорошо хоть, узнала, кто такой Джулиан – тот самый таинственный четвертый, о котором обмолвилась повариха. Однако по-прежнему оставалось непонятным, жив ли он и где находится сейчас.

Алита вспомнила бумаги в ящике стола в кабинете Киллиана, том единственном, что оказался незапертым. Едва ли хозяин дома так уж сильно ценил их, однако почему-то не выбрасывал. Среди них оказался рисунок, вернее, карандашный набросок пейзажа, сделанный наверняка где-то в окрестностях особняка и подписанный именем Джулиан Ристон.

Он приходился родным братом Аэдану… Старшим или младшим? Магом или же обычным человеком? Али уже начала понимать, что владеющие магическими способностями члены семьи являлись обладателями синих глаз, а не темных, как у того, кому повезло меньше остальных. Или, наоборот, больше? Будь кузен Киллиана таким же, как он сам, они охотились бы на выходящих из моря чудовищ вместе, но отсутствие дара избавляло Аэдана от этой повинности. Оставался еще Томиан Ристон, но молодой человек учился в столице, и его к столь непростой, как лично убедилась прошедшей ночью Алита, задаче не допускали.

Однако где же тогда Джулиан, почему он не здесь, не рядом с братом и кузенами? Любопытно было бы узнать. За личностью третьего кузена градоправителя и странным поведением поварихи, судя по всему, таился еще один секрет семейства Ристон.

Приняв решение все же попытаться что-нибудь выяснить позже, Али начала собираться к завтраку. Следовало поспешить, пока градоправитель не уехал в город без нее. Раздеваясь в ванной комнате, она взглянула на свое отражение. Девушка в зеркале совсем не выглядела уставшей. Ее губы алели, как маков цвет, а на щеках горел румянец.

Воспоминания наплывали, дразнили, не отпускали ни на мгновение, как бы она ни старалась выкинуть их из головы. Тепло руки, его горячее дыхание на ее шее, взгляд, ощутимый, как прикосновение. Незнакомое ей прежде и оттого еще более пугающее желание дотронуться до непривычно встрепанных волос, изогнутой линии бровей, щеки, чуть тронутой темной щетиной.

«Твое целомудрие не пострадает», – сказал ей Киллиан.

Но это не являлось правдой.