«Не стоит благодарности, мисс Грейнджер» (СИ)

— Я ничего не вытворю, — удалось ей выдавить из себя. Своего голоса она не узнала. — Пожалуйста…

— Ну хорошо, — улыбнулся Том. — Только нужно привести тебя в порядок. Хотя как забавно было бы увидеть реакцию твоих драгоценных Поттера и Уизли, если бы они узнали, да, Грейнджер? Ну ничего. У них еще будет такая возможность.

С этими словами он изящно взмахнул палочкой, и недостающие пуговицы вновь вернулись на свои места, самостоятельно пролезая в петли, а мятая ткань мгновенно разгладилась. Еще один взмах — и волосы Гермионы красиво заструились по плечам и стали выглядеть, откровенно говоря, гораздо лучше, чем были в тот момент, когда она впервые оказалась в этой комнате. Том улыбнулся сам себе. Из этой грязнокровки можно сделать настоящую аристократку. Если когда-нибудь ему это понадобится, в чем он, однако, сомневался. Он и сам не знал, что будет делать с ней дальше. Но время не ждет. Нужно идти и проверить, что у них там произошло.

Он решительно подошел к ней и, игнорируя ее смятенный испуг, крепко схватил за руку чуть выше локтя.

— Только попробуй что-нибудь устроить, Грейнджер. Держись рядом, — угрожающе произнес Том Риддл и аппарировал.

========== Побег ==========

Секунда радужной круговерти, рывок — и она оказалась на твердой поверхности и не упала только благодаря тому, что Том ее держал, и держал крепко. Гермиона не успела толком ничего рассмотреть и понять, куда они аппарировали и есть ли здесь кто-то еще, как он вдруг резко оттолкнул ее к какой-то стене, да так, что она чуть было не ударилась о нее затылком. Близко перед собой она видела теперь только совершенно бесстрастное лицо Тома Риддла — на секунду ей показалось, что он снова поцелует ее, но он просто крепко держал ее за плечи, пристально глядя в глаза и — ну конечно же — читая ее мысли, желая, наверное, все же разузнать на всякий случай какие-нибудь из гипотетических секретов Ордена Феникса. Гермиона вовсе не чувствовала в себе никаких моральных сил на сопротивление, поэтому поддалась. На этом этапе, когда связи с Орденом у них не было уже много месяцев, он все равно вряд ли найдет там что-то новое. Почти. Почти ничего нового.

Стыд за то, что она почти сделала, и за то, что она чувствовала по этому поводу, оглушал ее, и, в то же время, ей было безумно страшно за Гарри, а еще — главным образом — смотреть Гарри в глаза. Ей казалось, что, стоит тому увидеть ее, он сразу же все поймет. Она молила всех известных ей богов, чтобы Гарри не проник в сознание Темного Лорда в тот момент, когда… Словом, чтобы он не видел того, что происходило в кабинете. Хотя фактически ничего не случилось (точнее, просто не успело случиться), Гарри все тут же узнает. Он и так постоянно подозревал ее. Мерлин… Как она могла? Как она могла предать друзей, предать… себя, наконец! («Или наоборот?» — пронеслась в голове шальная мысль.) А воспоминание о том, что происходило каких-то десять минут назад, вызвало у нее внезапное и совершенно непрошенное тянущее чувство где-то внизу и… странное ощущение, почти болезненное и требующее немедленной разрядки. О, ужас. Нет, не думать об этом. Только не сейчас, когда он копается в ее сознании. Чертов медальон. Ведь если бы не он, наверное, все было бы иначе! Ой, нет, про медальон думать тоже нельзя!

Том криво усмехнулся.

— Да, Грейнджер, не думай. И про медальон тоже. Ты когда-нибудь пробовала не думать о том, что произносишь в своей же голове? — он продолжал улыбаться, а у Гермионы душа уходила в пятки. — Не переживай ты так. Про медальон мне уже известно. Свои источники. А все остальное… Что ж, не то чтобы это для меня какой-то сюрприз, но все равно, Грейнджер, это весьма лестно. Придется немного подождать. Когда я, наконец, убью Поттера, мы сможем вернуться к тому, на чем нас прервали.

— Нет! — отчаянно прошипела она, неимоверным усилием ставя все же мысленный блок. Не столько чтобы скрыть что-то от Тома, сколько для того, чтобы показать, что она не собирается сдаваться так просто. Лучше поздно, чем никогда.

— Нет? — поднял брови Темный Лорд.

— Том, пожалуйста… Не трогай Гарри. Я сделаю все, что угодно, только не трогай Гарри! — тихо и отчаянно взмолилась девушка. Риддл, показалось ей, готов был рассмеяться, но все же сохранив бесстрастное лицо, ответил:

— Мне очень жаль, Гермиона, но боюсь ты не понимаешь самой сути ситуации: ты в любом случае сделаешь все, что я тебе скажу.

Она судорожно вдохнула, стараясь не паниковать еще сильнее, если это вообще было возможно, а Том резко, будто тряпичную куклу, развернул ее куда-то влево, так и не отпуская, продолжая держать за плечи. И только тут она поняла: они оказались в уже знакомом Гермионе зале. Том самом, где она была тем же утром. Где Беллатриса оставила ей на руке шрам.