[Не] Святой Себастьян

– Вот так, – холодно произнес Никколо, посмотрел в свой пустой бокал, встал и налил себе еще вина. Потом посмотрел на мой полупустой бокал и долил вина в него.

– Что, так? – спросил я. Меня пробивал озноб. – Чего ты добился?

– Правды, – ответил Никколо. Он снова сел в кресло, закинув ногу на ногу, и продолжил пилить меня взглядом.

– Зачем? Зачем тебе такая правда? – не понимал я.

– Каждый заслуживает правды, мой друг.

– Нет. Ты неправ. Понимаешь, что мы натворили? Что теперь будет с отцом? Я хотел его уберечь! А ты… ты все испортил!

– За все нужно платить. И он заплатит сполна за то, что вовремя не открыл своих тайн.

– Но не такую цену! Он и так достаточно заплатил! Разве мало того, что его дочь мертва?! Мало?!

– Твой хитроумный план, мой друг, снимал с вашего отца всякую ответственность за происшедшее. Но кровь Эмилии не только на твоих руках. Он тоже причастен. И он должен это знать.

– Это бесчеловечно.

– К тому же, твой план спасал не только отца. Он прикрывал и твою задницу. И, в первую очередь, ты думал о себе, не смей отрицать. Но смог бы ты жить с этой тайной? Смог бы продолжать смеяться и играть, смотреть в глаза отцу и ее матери, зная, что ты виновен в смерти их дочери? Смог бы?

– Я не знаю.

– А я знаю. Ты добрый человек, Себастьян, но ты труслив. Я же избавил тебя от мук совести и заставил проявить мужество. Впрочем, у тебя был выбор. Ты мог бы не сознаваться и дать своему отцу обвинить во всем меня.

– Я не мог.

– Я знаю. Потому я и устроил всю эту сцену.

– Ты жесток.

– Мир – вообще жестокое место. Но мы должны хотя бы стараться его изменить. Хотя бы стараться быть честными. Хотя бы с самими собой и с нашими близкими. Ты любишь играть с огнем, Себастьян, и ты тоже жесток. Но теперь ты доигрался. У тебя больше нет семьи. И, я думаю, это справедливая плата за то, что ты делал с сестрой все последние годы.

– Но я же не знал…

– Знал. Просто не хотел верить. Ты играл с огнем – с ее чувствами. Ты наслаждался тем, как сестра млеет в твоих объятьях, а тупоголовая публика радостно аплодирует вам, даже не догадываясь, что на их глазах брат целует сестру!

Я вздохнул, а потом спросил:

– Ну, а сам-то ты зачем так подставился? Почему ты разрешил рассказать о нас?

– Твой отец ничего мне не сделает. Зато однажды, когда он еще разок-другой все осознает, он тебя простит.

– А что насчет женитьбы? Скажи, ведь ты это все выдумал? Выдумал, чтобы заставить меня расколоться?

– Нет. Я действительно женюсь.

– Что?! – я не верил своим ушам.

– Я должен жениться. Так полагается. Ты уличный актер и можешь творить со своей жизнью все, что захочешь. Целуй сестру, спи с мужчинами, пей до беспамятства! Кто тебя осудит? Ты бродяга, нищий, ты никто! И потому ты свободен. Наслаждайся этим! А я… я не могу. Чтобы заработать на хлеб, тебе достаточно кинуть шляпу на землю и начать петь. Мое искусство обходится дорого: мне нужны краски, кисти, холсты. Я должен продавать свои картины, чтобы покупать не только хлеб, но и новые материалы, чтобы снова писать. А чтобы продавать картины, нужно вертеться в том обществе, где их могут купить. И теперь, когда я уже снискал скромное имя и славу, настало время начать соответствовать правилам моего круга, если я не хочу окончить свою жизнь под забором. А общество требует, чтобы я завел семью.

– Ты… ты продажная шлюха! – вскричал я.

– Все люди искусства – шлюхи. Просто у каждого из нас своя цена. А сколько стоишь ты?! – последнюю фразу ему пришлось прокричать, потому что я уже был за дверью.

Я бежал по городу, не разбирая дороги. Я был зол, хотел доказать Никколо, что я чего-то стою. Хотел доказать, что я могу чего-то добиться, не идя на уступки обществу. Я вспомнил про перстень и хотел было выкинуть его в канаву, но остановился. У меня не было ничего, кроме этого перстня. И я пошел к ювелиру и продал его за бесценок. Ювелир никак не хотел соглашаться заплатить полную стоимость, потому что видел, что я нищий. И мне пришлось смириться. Уже вечерело, но рынок еще торговал, хотя и сильно опустел. На вырученные деньги я купил осла и немного еды. А на закате я покинул Рим, отправляясь в город своей мечты – Венецию.

Санкт-Петербург, 26 января 2015 года

СЕБАСТЬЯН

Ну что? Какая версия тебе нравится больше? Мне лично кажется, что Оскар даже облагородил мое лицо.

НАСТЯ

(задумчиво разливая остатки вина по кружкам)