(не)свобода

Мама усмехнулась, но тоже как-то грустно.

– Да, солнце. Как «Реал» с «Барсой».

– И даже не как тот чувак без квартиры?

– Да. Наверно, у нас дела лучше, чем у него.

Саша задумался.

– Но… Кто же тогда «Барса», если мы «Реал»?

О том, чтобы быть «Барсой», не могло быть и речи: Месси его бесил.

Мама на это ничего не ответила. Только вдруг подошла к нему и сжала его плечо. Она никогда так не делала, и Саша удивился.

– Маму попросили… сделать кое-что. – Голос у нее дрожал, и Саша на всякий случай не задавал вопросов, чтобы мама не расстраивалась еще больше.

– Что-то… секретное?

Мама улыбнулась.

– Да, наверно, можно и так сказать.

– Но это поможет папе?

– Иначе бы я не согласилась.

«А еще это поможет маме не остаться на улице», – подумала Марина. Но вслух говорить, конечно, не стала.

Саше стало норм. Всё будет как он привык. На пути домой он залипнет в стрелялку, а потом отрубится и почти не заметит, как окажется уже на заднем сиденье маминой машины, а за окном будут мелькать рыжие огоньки Москвы.

Марина тем временем, пока услужливый пристав водил их по коридорам Мосгорсуда, уже освещенного коридорными лампами, открыла контакты и набрала сообщение кое-кому из прошлого, с кем она не общалась уже довольно давно: просто не было потребности. Наверно, не стоит контактировать с коллегами, с которыми переспал, а потом бросил, но Дима был случаем особым: коллега еще до того, как у Марины появились коллеги; любовник еще до того, как сокурсницы завели служебные романы. «В голове моей светловолосой…»

Дима оставался последней инстанцией перед Безнадегой, сразу после Константиныча. Марина всегда чувствовала себя в этом общении неловко, словно человек, который приезжал в свою старую квартиру и находил там использованный презерватив. Успокаивало то, что Дима, кажется, чувствовал то же самое, хотя нет-нет, да и делал попытки флиртовать. Марина была и не против: по крайней мере, Дима был веселым, в отличие от практичного и при этом мечтательного Егора, чувство юмора у которого было на уровне того самого парня в любой компании, которому всё время приходится объяснять шутки. Но Дима был просто хорошим приключением, из которого Марина вернулась в – ну, да, «Серебристую гавань».

И всё же, видно, некоторые приключения просто обречены повториться.

Дима ответил ей быстро – минут через десять. Она и не успела как следует подумать, в какой день с ним лучше встретиться.

А я всё ждал, когда эта штука наконец тебя зацепит))

Речь о Егоре, Дим. Не смешно. И о будущем.

Ну раз о будущем, тогда безусловно) культуру только жалко

Дим, а меня тебе не жалко? И Сашу, раз уж на то пошло.

)) Не злись. где и когда тебе удобно пересечься?

Что в Диме нравилось ей больше всего, так это – прямолинейность.

Даже если она выражалась в неловких подкатах по старой памяти.

У всех ведь есть свои недостатки.

Давно это было. Хозяйка еще не успела въехать в свои королевские покои в Мосгорсуде, а сам суд только-только получил у журналистов обидное прозвище «Мосгорштамп» и не успел еще его оправдать. В только что отстроенном «Мариотте» на Тверской нашли труп женщины. Точнее, трупом она стала не сразу: даже после пяти колотых ударов ножом она пыталась выбраться в коридор и позвать на помощь. Но это они потом выяснили, уже получив справку патологоанатома; пока же молоденькому следователю Марине Лиловой хотелось зайти в люксовый туалет номера и от всей души проблеваться: ее, конечно, предупреждали, что время трудное и по работе будет попадаться всякое, но к таким видам она морально готова не была. Проблема, однако, заключалась в том, что в туалете остались кровавые пятна (возможно, убийца хотел смыть кровь с рук и слишком торопился, так что изрядно наследил), и опера его перекрыли и наотрез отказывались пускать туда кого угодно, особенно девчонку, которая толком и пороха не нюхала, а ее уже тошнит.

– Ну ты возьми себя в руки, ёба, – не то матернулся, не то обратился к ней начальник опергруппы, которого слегка шатало и от которого несло перегаром, но, как и большинство русских мужиков за полтинник, он умел этим состоянием виртуозно управлять. – У тебя такого говна пирога каждый день по три выезда будет, сожми булки и работай.