Не та, кого ты искал

Лулу показалось, что они говорили о ней. Брайан встретился с ней глазами и отвернулся, пожав плечами. Он продолжил говорить, когда она все еще находилась в пределах слышимости. У нее звенело в ушах, она зашагала прочь от них как можно быстрее, но, к сожалению, ей все-таки удалось расслышать весьма красочное описание того, как она выглядела, пока Андерсон ее лапал. Ей не захотелось слушать дальше. Кекс и шоколадное молоко отправились в ближайшую мусорную урну.

Лулу провела остаток обеденного перерыва в пустом коридоре отделения первого курса. Так было легче. Она достала свой экземпляр «Принцессы Клевской» и продолжила чтение, вооружившись верным карандашом. В конце концов прозвенел звонок, возвещая окончание обеденного перерыва. Лулу успела прочесть шесть глав. Пора было идти на урок, но она медлила, вдруг поняв, чем ей следовало заняться на перемене вместо того, чтобы прятаться ото всех. Она направилась в коридор, где Одри обычно занималась, когда у нее не было уроков. Она была там, читала, привалившись спиной к колонне.

– Мне нужно с тобой поговорить. – Лулу остановилась перед ней. – О том, что случилось в субботу.

– Я уже все слышала. Ло на тебя злится. А она никогда ни на что не злится. Ты украла парня прямо у меня из-под носа. Разве подруги так поступают? Из-за парня? Ты что, совсем ничего не понимаешь? Ты никогда не поймешь. Ты просто позавидовала, что у меня было то, что ты сама хочешь. И ты мне так и не призналась в этом. – Одри глядела сердито, гримаса исказило ее лицо до неузнаваемости.

– Я тебе не завидовала, – возразила Лулу. – Ты же моя подруга.

– Девочкам можно завидовать своим подругам. Это нормально, – авторитетно заявила Одри, в ее голосе прозвучали очень знакомые Лулу нотки. Миссис Бахманн всегда найдет способ встать между ними.

– Только лишь потому, что что-то считается нормальным, еще не делает его правильным или истинным. – Лулу коротко и внимательно посмотрела на Одри. – Ты вообще помнишь, что произошло? Только ответь честно.

– Ты трахнулась с Кларком. Толкнула меня. А затем наорала на Дейна Андерсона, чтобы и с ним поцеловаться.

И Лулу догадалась, поняла, что Одри просто поверила первой же истории, которую услышала. Она даже не подумала о том, чтобы проверить факты, она просто обнаружила провалы в собственной памяти и заполнила их первыми подвернувшимися под руку сплетнями, чтобы слепить общую картину. Лулу посмотрела на Одри так, будто видела ее впервые, будто посмотрела на нее глазами незнакомца и увидела ее обычной девчонкой, а не человеком, которого хорошо знала. Эффект оказался неожиданным, ошеломляющим. Лулу полагала, что верность Одри кое-чего стоила. Возможно, Одри и была на ее стороне долгое время, но вместе с этим она подарила и свое осуждение, свою праведность тоже. Их острия тоже были направлены на Лулу.

Лулу больше не могла это вытерпеть. Еще немного, и она закричит.

– Это все, что ты помнишь?

В ответ Одри вздернула подбородок.

– Да.

– Понятно. – Лулу кивнула. Ей не хватало Ло, которая отправила бы ее проветрить голову. Не было рядом и Эммы, которая напомнила бы ей сделать глубокий вдох. Была только Одри со своим осуждением. Была только Лулу и ее ярость. – Скажи мне, почему я зла. Скажи.

– Ты зла? Это я должна злиться, – но голос Одри дрогнул.

– Нет, я не просто зла. Я в бешенстве. В ярости. Я вне себя. Если бы злость была кругами ада, я бы сидела сейчас на девятом круге с самим долбаным Люцифером. Нет, к черту Люцифера. Я слишком зла даже для него. Да даже для самого Дьявола. Ты меня понимаешь? – Лулу показалось, что она выросла. На шесть дюймов. На фут. На полсантиметра, кто знает. Но она выросла, стала выше и шире, стала дикой и свирепой. – Ты только и делаешь, что осуждаешь других. Не разговаривай со мной, пока не поймешь, почему я злюсь. Слышишь меня? Не разговаривай.

И с этими словами Лулу удалилась. Она заторопилась наружу, стремясь вдохнуть кусачий, холодный воздух. Ветер захлопал ее юбкой в клетку и пробрался внутрь ее колючих колготок из полиэстера. Но от этого холодного покалывания стало лучше. Вернее, не лучше, но у нее появилось хотя бы какое-то чувство, помимо оцепенения. Это была знакомая боль, это покалывание. Она вскрикнула, когда ветер взъерошил ее волосы, и поежилась, думая, есть ли выход из этой неразберихи.

* * *

Лулу выскользнула из кампуса, используя лучший способ уйти незамеченной. Она сбегала с уроков только в случае крайней необходимости, а сегодня определенно был именно такой день. Заблокировав свой номер, она позвонила администратору, представилась своей матерью и сказала, что проведет остаток дня дома по болезни. Она даже перегнала свою машину из кампуса к ближайшему цветочному магазину, чтобы завершить иллюзию. Но в пропуске занятий мало интересного, если приходится делать это одной. Одиночество. Для Лулу, которая выросла в шумном доме с двумя братьями, это слово казалось странным. Ее почти всегда окружали друзья. А теперь вдруг она осталась одна.