Не только кимчхи: История, культура и повседневная жизнь Кореи

Тем временем колониальные власти занимались, как бы мы выразились сейчас, «активной пиар-кампанией» вокруг самого известного из смешанных браков, которой был заключён между принцем Ли Ыном, сыном бывшего корейского короля Кочжона, и японской принцессой Насимото Масако. Свадебная церемония, скрепившая их союз, состоялась 28 апреля 1920 года. Это был первый из нескольких браков между корейскими и японскими аристократами и, пожалуй, самый успешный из них. Насимото Масако впоследствии приняла гражданство Республики Корея и взяла себе корейское имя Ли Пан-чжа. Они с Ли Ыном прожили вместе до глубокой старости, и их семейная жизнь, судя по всему, была счастливой, а сама Насимото Масако, в 1960-е гг. переехавшая с мужем в Корею, пользовалась там немалой популярностью – и это несмотря на общую неприязнь, которую в постколониальные времена питали корейцы к японской императорской семье. Другим политическим союзом такого рода стало неудачное замужество принцессы Токхе (дочери короля Кочжона), которую выдали за отпрыска японского княжеского рода Со (подробнее о корейской королевской семье см. главу 37). В 1920-х гг. оба эти брака привлекли немало внимания, и о них часто говорили как о примерах для подражания.

В начале 1920-х гг. колониальные власти издали несколько законов и инструкций, которые определяли правовое положение детей, рождённых в смешанных браках. Однако число таких браков оставалось на удивление небольшим. Например, к 1923 году, после 13 лет японского правления, в Корее в зарегистрированном браке проживали всего лишь 245 смешанных семейных пар. Десять лет спустя, в 1935 году, их количество составило 1029. Учитывая, что к середине 1930-х гг. в Корее проживало около полумиллиона японцев, можно только удивляться, что лишь тысяча японцев или японок решили вступить в брачный союз с местными жителями. Заключению браков, очевидно, препятствовали межнациональная сегрегация и, главное, взаимная неприязнь, которая существовала между корейцами и японцами. Впрочем, некоторое количество пар не регистрировали свои отношения формально – по оценкам тогдашних властей, в тридцатые годы количество незарегистрированных смешанных союзов превышало количество формально зарегистрированных смешанных семей в 2–3 раза.

Конец 1930-х гг. стал временем перемен. Японские власти изменили стратегию и начали ускоренными темпами проводить политику ассимиляции корейцев. В настоящее время в полемическом запале корейцы часто называют эту политику геноцидом, но ей намного лучше подходит термин этноцид, который подразумевает действия, направленные не на физическое истребление этнической группы, а на уничтожение её идентичности (см. также главу 25).

Официально политика насильственной ассимиляции была известна как политика нэсон ильчхе («Корея и Япония как единое целое»). Популяризация смешанных браков стала одной из задач колониальной администрации, видевшей в подобных союзах эффективный способ ускоренной ассимиляции. В 1938 году японские власти включили пропаганду смешанных браков в число приоритетных целей. И действительно, примерно с 1940 года число межнациональных браков в Корее заметно увеличилось, хотя о безусловном успехе речи не шло: если в 1937 году в Корее было всего 1206 смешанных пар, то к 1941 году их число, по некоторым данным, достигло 5474 (впрочем, есть и иные, более скромные, цифры: для последних лет колониального правления характерны разночтения в статистике). Кроме того, брачные союзы между японцами и корейцами в очень больших количествах стали заключаться в самой Японии, куда с конца тридцатых годов в массовом порядке отправлялись молодые корейские трудовые мигранты как мужского, так и женского пола.

Особенностью последнего десятилетия колониального режима было значительное увеличение числа таких супружеских пар, в которых мужем был кореец, а женой – японка. К 1942 году они превысили количество браков между японскими мужчинами и корейскими женщинами (такие браки были распространены в более ранний период).

Примерно с 1940 года колониальные власти активно поддерживали смешанные браки – и даже поощряли создание специальной службы знакомств, которая должна была заниматься такими союзами. Однако даже из публикаций в официальной печати, которая в те годы окончательно превратилась в рупор колониальной пропаганды, очевидно: несмотря на все усилия, значительная часть населения по-прежнему относилась к смешанным бракам негативно.