Не только память

Нам особенно приятно было видеть в лодке рядом с изуродованными женщинами девушек уже без колец. От этого они были не менее привлекательны, и, по-моему, старшие им завидовали.

Горных племен в Бирме очень много. Они находятся на разных ступенях общественного развития, но центральное правительство Бирмы и власти на местах стараются по мере сил максимально сократить и облегчить их переход к современной жизни. Некоторые племена, особенно в Северной и Западной Бирме, живут в малодоступных горных долинах. Они изолированы так давно, что, например, в Минском округе каждая деревня говорит на своем диалекте и часто жители соседних селений с трудом понимают друг друга. От деревни до деревни надо идти десятки километров, через горные хребты, через леса. Узкие тропы в дождливый сезон почти непроходимы.

Чтобы дать представление о том, как труднодоступны и неисследованы бирманские горы — а это больше половины территории страны, — можно рассказать о таком недавнем случае.

Лететь в Бирме в муссон — занятие рискованное и очень неприятное. Тяжелые дождевые и грозовые облака висят над страной, и для маленьких «Дакот» бирманской гражданской авиации даже небольшие перелеты порой оказываются роковыми. Если к этому прибавить, что метеорологическая служба слабо развита и система оповещения не всегда срабатывает вовремя, можно представить риск, на который ежедневно идут пилоты, пробираясь буквально между горами в сплошном тумане, проваливаясь в воздушные ямы и делая по нескольку заходов, прежде чем нащупают посадочную полосу.

В июне «Дакота» с пятнадцатью пассажирами на борту вылетела из Мьичины, столицы Качинского государства, и взяла курс на Путао — один из самых северных пунктов Бирмы. Сесть в Путао самолет не смог.

Последняя радиограмма с борта говорила о том. что пилот решил повернуть к Мьичине. Больше никаких сведений не поступало. В тот же день начались поиски как в Бирме, так и в Китае — Путао близко от границы, самолет мог упасть в таких же безлюдных и труднодоступных горах Юньнани. Поискам мешали дожди и туманы, но по обеим сторонам границы розыски не прекращались почти месяц. В них участвовали самолеты и вертолеты, поисковые партии и отряды местных жителей. Давно уже все потеряли надежду, что хоть кто-нибудь из пассажиров или экипажа остался в живых, но поиски не прерывались. И вот через месяц одной из китайских партий удалось найти остатки самолета в районе китайско-бирманской границы. А ведь в поисках участвовали десятки самолетов и сотни людей. Таковы бирманские горы.

В горах еще можно встретить стада слонов, качинские охотники и охотники племен нага преследуют их с копьями и стрелами. Только недавно бирманскому зоопарку удалось раздобыть быка «такина» — об этом животном известно давно, оно не так уж и редко в северных горах, но поймать его или хотя бы увидеть до последнего времени ученым не удавалось.

И все-таки, несмотря на все трудности, жизнь меняется и в горных селениях. Почти в каждой деревне школа, в каждом городке больница. Один чинский политический деятель сказал мне как-то:

— Еду ругаться в министерство просвещения. По вине книжного магазина «Ава-хауз» в дальних деревнях учебники не поспели к началу учебного года. Разве не безобразие?

А этот чин научился читать, когда ему было под тридцать, да и то только после того, как добрался до Рангуна. Это было двадцать лет назад.

* * *

Наша лодка проталкивалась к причалу у большой пагоды Индаина. Ступени к ней казались мозаикой: они были завалены шанскими сумками — вся Бирма носит их через плечо, сложенными юбками, серебряными чашами, подносами. По лестнице потоками и струйками текли люди. Горцы звенели украшениями, и предприимчивый толстяк поставил неподалеку рулетку. Горцы верили ему и клали монеты в секторы круга. Рулетка была беспроигрышной — для ее хозяина.

Один из мотористов сказал, что Маун Шве Ньюнт увез туристов на ткацкую фабрику.

С его лодкой мы встретились на узкой улице, вернее, на узком канале. Наш моторист вынул черут изо рта и сказал:

— Маун Шве Ньюнт. Остановить его?

Мы еще не видели человека на корме, но туристы в лодке были уже хорошо видны. Они заметили, что наша лодка затормозила и закрывает им путь, высунулись из-под тента, и вдруг я услышал:

— Игорь! Какими судьбами? Как ты нас нашел?

Русские слова стукались о стенку тростников и легкие стены домов и распугивали непривычных к русскому языку чаек.

Оказалось, в лодке едут московские знакомые.

— Нет, надо же, — говорили мы, обнимаясь над полосой воды между лодками, — подумать только… как мал мир…