Не тот муж

Память услужливо подбросила воспоминания о зимнем вечере в центре столице. Но Николас мыслил в совершенно ином направлении.

— Не представляю, как не помнить и одновременно хотеть кого-то — пояснил он, терпеливо и не оставляя своего занятия. — Ты же не думаешь, что маразм — это выборочное явление?

Его вопрос заставил меня улыбнуться.

— До этой минуты я размышляла именно в этом ключе — согласилась я, приподнявшись на мгновение.

Этого времени хватило, чтобы Николас поцеловал ту часть тела, которую гладил в и захватил ее в плен своего рта. Горячего, напористого и очень требовательного рта. Случайный, но очень долгий тянущий и нежный поцелуй как будто заново рассыпал искры по всему телу.

— Значит ты берешь свои слова обратно? — осведомился Николас, как ни в чем не бывало.

Как будто не целовал и не терзал меня.

— Ну, — протянула я, но из чистой вредности. — Пока нет никаких предпосылок считать иначе.

Несерьезный разговор и не обязывающие ни к чему «случайные» прикосновения, а также невозмутимость и терпение Николаса делали свое дело. Если мне и было больно, тревожно, неловко, то это было когда-то, но только не сейчас.

— Я лежу в объятиях красивой женщины, хочу ее и знаю ее имя, — проговорил он, прикрыв мою грудь своей ладонью. — Или, я все-таки чокнулся и стою на публике без порток?

Воображение очень быстро представило картинку, нарисованную Николасом. Но я должна была поспорить с ним, потому что происходящее здорово увлекло меня своей легкостью и игривостью.

— Меня зовут не «женщина»! — ответила я, подыграв ему.

— В самом деле? — откликнулся Николас с напускной тревожностью. — Как же?

Я дернула плечиком, рассматривая мужчину, который достался мне в мужья. Без одежды он был также прекрасен, как и в ней. Можно сказать, что она сделала его скромнее, спрятав от посторонних взглядов тело троянского воина.

— Диана? — спросил он, поцеловав мое плечико. — Скади? Анаит?

Николас называл имена, а сам, невзирая на мои покачивания головой, прокладывал огненную дорожку из поцелуев сначала от плеча и по шее к ушку, обжегши его мочку горячими губами, а потом ко рту, но выбрав очень медленный, витиеватый и очень изматывающий путь. К окончанию которого я можно считать, что извелась в его предвкушении.

— Дева?

Он шутил и не забывал дразнить меня при этом.

— Артио?

Сердиться на это было просто невозможно[1].

— Уверен, что уже назвал правильное имя, Артемида, — прошептал Николас в уголок моих губ, — а ты продолжаешь издеваться надо мной.

— Кто над кем измывается, Николас, — откликнулась я также тихо, дотронувшись до его губ. — Я жду, когда ты поцелуешь меня, а ты все никак не дашь мне этого.

В ответ на это его глаза потемнели. Казалось, что темный зрачок окончательно вытравил серую радужку.

— В самом деле? — переспросил он хрипло, проведя пальцами по моей щеке. — Ты хочешь этого?

Я не успела ответить ему, как он все-таки дал мне то, что я просила и желала сильнее всего.

— Ты представить себе не можешь, как я хочу тебя — простонал он, запустив руки мне в волосы. — Просто без ума от тебя.

Задохнулась не только от страстного и требовательного поцелуя, но и от движения его бедер. Сначала очень осторожных, но потом все более сильных и наполняющих до самого предела.

— Пожалуйста, Ник, я прошу тебя! — просила я, сама не понимая, чего именно.

Безумная увлеченность, томление и чувственность закончились, когда реальность задрожала, превратившись в тысячи огней в ночи тогда, когда я закричала, услышав:

— Я люблю тебя, — прошептали его губы в мои. — Ида, я люблю тебя!

Не знаю через сколько именно я пришла в себя. Но случилось это ровно после того, как перед глазами закончил кружить цветной калейдоскоп.

— Тебе не тяжело? — спросил Николас, когда я провела ладонью по его спине.

Я ответила «нет», ощущая себя более чем надежно угодив плен его тела, подушек и простыней, но, наверное, Николас решил, что я стесняюсь сказать ему правду. Он приподнялся на руках и посмотрел на меня.

— Я в порядке и мне не тяжело — заверила я его, только бы не ляпнуть первое что пришло мне в голову. — Слушаю как бьется твое сердце.

Что я хотела сказать, глядя на мужчину надо мной? Что не видела человека прекраснее, обаятельнее и сексуальнее его. Особенно сейчас, когда волосы свесились с его лица, мышц рук и плеч напряглись, а пресс напрягся и превратился в доску.

— В самом деле? — ответил он в уже знакомой мне грубой манере. — По-моему, ты смотришь на что-то другое.

— Тебе кажется.

Игнорируя звонко ударившее сердце, я провела указательным пальцами по его груди и животу, достигнув участка соединения наших тел.

— Я не смотрю, а трогаю тебя.

— О, Боги, — выдохнул он, остановив меня поцелуем. — Ида!

Он прихватил мои, улыбающиеся губы, смял их и даже соскользнул языком в рот… Но все неожиданно закончилось. В тот самый момент, когда внутри меня все знакомо-незнакомо перевернулось в ответ, вернув в состояние вначале этого вечера.

— Пора проявить хоть какую рассудительность и перестать вести себя, как подросток.