Не ты

Сева закрыл глаза кистью одной руки, съехал ею по лицу и закусил синие от витиеватого узора костяшки. Обычный вопрос, но в нем столько всего. Так много, что он боится ответить.

— Что нашло? Не знаю… Время подпирало. Ведь, если бы меня взяли в проект, я был бы надолго от тебя отстранен. А отец не упустил бы этого шанса.

Мура кивнула. Переступила с ноги на ногу, так и не разобравшись, как ей к этому всему относиться.

— Ты хотя бы понимаешь, какими проблемами мог обернуться твой поступок?

Сглотнув, отчего кадык проехался по горлу, оживляя вытатуированного на нем змея, Сева кивнул:

— Да. Прости…

— Ты не у меня должен просить прощения. У Димы.

Взгляд Всеволода снова взмыл вверх:

— Я не могу.

— Можешь. И сделаешь это. Тот Сева, которого я знала и любила, сделал бы точно…

Их взгляды встретились. Зеленый и серый.

— Значит, без вариантов… Шансов нет?

Мура медленно покачала головой из стороны в сторону:

— Нет. Но они тебе и не нужны.

— Много ты понимаешь…

— Много. И ты поймешь. Потому, что это очевидно, Сева.

— Для меня — нет.

— Ты сказал, что тебя подгоняло время.

— Да.

— Если бы ты любил меня… По-настоящему любил и хотел завоевать… Разве бы это имело значение? Съемки? Кастинг? Карьера? — Маша подошла вплотную к нему и положила ладонь на небритую щеку. — Ты еще не любил, Севка. Возможно, думал, что любишь, тут я не спорю… Но по-настоящему не любил. Когда любишь, действительно любишь, все другое становится неважным. Возраст, карьера, социальный статус, отсутствие ног… — Маша опустила взгляд к его протезам. — Ты бы бросил все к чертям и сосредоточил все силы на моем завоевании. Если бы ты любил…

На щеку Муры упала капля. Севка прижался к ней влажной щекой и, будто не помня себя, потерся. Раз, другой… Она обняла его за пояс руками, даря утешение и утешаясь сама.

— Я просто стала якорем, за который зацепились твои воспоминания о прошлой, возможно, более счастливой жизни. Но я не могу тебя вернуть в неё, не могу…

Потянуло сквозняком, Маша вскинула взгляд. В дверном проеме застыл запыхавшийся Самохин. Маша приложила указательный палец к губам, давая взглядом понять, что вмешиваться не стоит. Погладила плачущего Севу по голове и чуть сильнее сжала руки на его широкой спине. Дима застыл на секунду, но все же, медленно кивнув головой — отступил. Они потом еще долго вот так стояли. Прощаясь и прощая. Вечность спустя Сева отстранился. Отвернулся, стряхивая последние хрустальные капли с глаз.

— Ты как? — шепнула Маша.

— Порядок… Да, наверное, так…

— Точно? — Мура дождалась уверенного кивка и продолжила. — Тогда я, наверное, уже пойду.

— Проводить?

— Нет. Я сама, Севка. Ты, главное, глупостей не наделай.

— Не буду, — Богатырев вскинул вверх ладони, будто сдаваясь, и снова отвел взгляд.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Тогда смой в унитаз это дерьмо. Ну-ка! — взгляд Маши стрельнул в сторону так и лежащего на столе шприца.

— Эй, я же слово дал!

— Топай-топай! — не сдавалась Мура, грозно сведя брови.

— Ты хуже моей матери, — нескладно пошутил Сева, подхватывая дозу со стола.

— Ну, мачеха — она мачеха и есть, — нервно рассмеялась Маша. Богатырев покосился на нее и, проходя мимо, хмыкнул. Не то, чтобы весело. Не отболело ведь ни черта, чтобы она там ни говорила. Не прошло… Он уж не знал, любовь это была, или что-то другое, но после Муркиных слов мир с ног на голову не перевернулся. И, несмотря на закравшиеся в душу сомнения, в груди все так же пекло. Сева еще не знал, как с этим будет справляться, однако был твердо уверен, что будет. Смерть теперь не казалась ему таким уж хорошим выходом.

— Ну, что тогда? Будем прощаться?

— Ага… Ты отцу скажи, что я обязательно с ним поговорю. Только… мне нужно немного времени.

Маша кивнула, стараясь не показать, как ноет сердце.

— Заметано. Ты забегай, когда все утрясется. И знай, что у тебя есть друг.

— Спасибо… — прохрипел Богатырев.

Чтобы вновь не расплакаться, Маша поспешно выскользнула за дверь. Спустилась на лестничный пролет, с шумом втянула воздух. Снизу навстречу притихшей Муре спешил Самохин. Поравнявшись с ней, он обхватил её тонкие запястья и с жадностью заглянул в глаза.

— Как ты меня нашел?

— Когда ты не пришла с обеда, мы подняли записи камер…

— Испугался? — прошептала Мура, пряча лицо у любимого на груди.

— Очень, — ее макушки коснулись сухие горячие губы, — не делай так больше.

— Не буду. А ты от меня ничего не скрывай. Даже если во благо.

— Договорились.

— Тогда пойдем?

— Пойдем… — послушно кивнул Самохин, беря Машу за руку.

— И, Дим…

— Ммм?

— Нам со свадьбой все же надо поторопиться.

— Ты прямо читаешь мои мысли, — улыбнулся тот, — вот завтра распишемся, а на выходных пригласим родню в ресторан.

— Хорошо, — довольно вздохнула Маша и вспомнила вдруг. — Только капусту тушеную не заказывай.

— Да кто ж тушеную капусту на свадьбе ест?

— Дед Андрей может и не такие гастрономические изыски затребовать, но ты на его провокации не поддавайся.

Дима улыбнулся, толкнул подъездную дверь:

— А что так? Чем тебе капуста не угодила?

— Не мне…