Не убоюсь зла

Протокол второго допроса -- уже с переводом на английский; под-пись Тота под английским текстом, подписи Володина и Черныша -- ру-ководителей "моей" группы, допрашивавших Боба, -- под русским. Под английским текстом стоит еще подпись переводчика из АПН Бондаря. Показания Тота о встречах с Наумовым, Аксельродом, Зиновьевым, Петуховым мне уже читали раньше на допросах. В окончательное обви-нение эти эпизоды не вошли, а потому представляли теперь разве что исторический интерес. Я остановился лишь на той части, которая непос-редственно связана со мной: "Одним из основных источников информа-ции об отказниках, которой я располагал, был Щаранский... Он знако-мил меня с их списками... Полученные от него сведения были частично использованы при написании статьи "Россия косвенно раскрывает свои секретные исследовательские центры".

Эта последняя фраза целиком перенесена в текст обвинения. И тут я обнаружил, что в английском варианте, под которым подписался Боб, сказано несколько иначе: "Статья частично написана с помощью инфор-мации, полученной..." Может, это техническая ошибка переводчика? Велика ли, посудите сами, разница между этим пассажем и тем, кото-рый попал в русский текст? А ведь в ней-то вся соль! На самом деле это разница между тем, чем я занимался в действительности, и тем, что пытался приписать мне КГБ. Я давал иностранным корреспондентам ин-формацию для статей, а КГБ заявлял, что статьи были лишь прикрыти-ем для шпионских сведений, которые на страницы газет, естественно, не попадали.

Я потребовал вызвать переводчика. Следователь заявил, что не ви-дит в этом необходимости.

Когда в конце мая я одолею все "талмуды", то откажусь подписать бумагу о завершении дела, пока не явится переводчик. В конце концов вызовут Бондаря. Я предъявлю ему оба текста.

-- Видите ли, английский язык строже русского, который допускает больше толкований, -- попытается он оправдаться.

-- Но вы согласны, что в английском варианте нет того смысла, кото-рый появился в русском переводе?

-- Да, пожалуй.

-- Это я вас и прошу зафиксировать. Бондарь согласится, но вмешается Губинский:

-- Подождите минуточку.

Он уйдет на совещание с Володиным и Илюхиным, а когда вернется, объявит мне соломоново решение:

-- Ничего изменять не будем, но в обвинительном заключении, а следовательно, и в приговоре -- обещаем цитировать не русский текст, а английский.

-- Но это же абсурд! Обвинительное заключение будет на русском языке, и если нигде не будет зафиксирован точный перевод, то возьмут тот, который есть!

Я откажусь закрывать дело, напишу жалобу Генеральному прокуро-ру. Так как КГБ будет спешить покончить со всеми формальностями, то исправление в конце концов внесут, а Володин, Илюхин и Бондарь сво-ими подписями засвидетельствуют: "Исправленному верить".

И тем не менее в обвинительном заключении, а потом и в приговоре будет процитировано не существующее теперь даже на бумаге показа-ние Тота: "...полученные от него сведения были частично использова-ны..." Советская пресса истолкует это так, как я и предполагал: статьи писались лишь для отвода глаз, главное было в получении шпионских сведений.

Ну, а что же секретного нашли в бумагах Петухова, которые бди-тельные чекисты сумели в последний момент выхватить из рук амери-канского агента? Их приобщили к делу, и я имел теперь уникальную возможность с ними ознакомиться.

Материалы эти состояли из тридцати двух страниц английского тек-ста: двух машинописных экземпляров четырнадцатистраничной статьи Петухова и четырех страниц его заметок от руки. Судя по допросам обо-их -незадачливого журналиста и ловкого парапсихолога, -- КГБ ут-верждает, что секреты содержатся в самой статье, где приведены ре-зультаты опытов. Читаю ее. Сначала следует длинное описание изго-товления какого-то препарата (в биологических терминах я не очень разбираюсь) из живых клеток, далее сообщается, что с помощью ряда призм была зафиксирована интерференция некой пси-волны, волны живой клетки, потом препарат обрабатывали, если не ошибаюсь, рент-геновским излучением, и клетки погибали. Опыт был проведен снова: интерференции нет, а стало быть, нет и излучения. Вывод: живая клет-ка нечто излучает.

Я, конечно, не специалист-биолог, но все же весь мой опыт учебы на физтехе, трехлетний опыт лабораторных работ по физике говорит о том, что все это несерьезно, это игра в науку. И тут мой взгляд падает на ли-сты, которые я пропустил, торопясь прочесть саму статью: постановле-ние о направлении материалов, переданных Петуховым Тоту, в экспер-тную комиссию Института физических проблем (оказывается, предва-рительная проверка в отделении милиции, проведенная экспертом из Академии наук, законной силы не имела). Из заключения комиссии следует: статья не секретна, однако в таких-то строках на таких-то страницах рукописных листов упоминается название закрытого инсти-тута и указывается, по какой тематике он работает. На основании ут-вержденного Советом Министров СССР перечня от такого-то, пункт та-кой-то, информация подобного рода является секретной.