Не убоюсь зла

А что с западногерманским журналистом, испугавшимся взять ин-тервью у трех советских немцев, которые так же, как и мы, боролись за свое право на репатриацию? Они тайно приехали в Москву в надежде передать на Запад списки желающих переселиться в ФРГ, и я догово-рился с этим корреспондентом о том, что он с ними встретится. По доро-ге на квартиру, где остановились его соплеменники, он заметил кагебешную машину, висевшую у нас на хвосте, и сказал: "Нас преследуют! Встретимся с ними в следующий раз". "Да ведь слежка ведется за мной, а не за вами, -- попытался я успокоить корреспондента, -- а эти люди проехали полстраны, чтобы с вами поговорить!" -- но было заметно, что картинка в зеркальце заднего вида произвела на него большее впечатле-ние, чем мои доводы. Короче, к немцам я пришел один, и, объясняя, что произошло, испытывал огромную неловкость. Надеюсь, они мне пове-рили.

КГБ мог записать в свой актив еще одно очко: ему удалось заронить в моей душе сомнения в порядочности людей, с которыми я был в тесном многолетнем контакте и чья дружба поддерживала меня все эти годы.

В математике, в теории игр, есть теорема об оптимальной стратегии, обеспечивающей минимальные потери. Такая стратегия оказывается возможной благодаря факту, доказанному в иной математической обла-сти -- топологии -и гласящему: как бы ты ни заменял одну систему координат другой на сфере, всегда останется по меньшей мере одна об-щая для них неподвижная точка.

На протяжении всех лет заключения я искал свою собственную оп-тимальную стратегию, и она зависела от существования одной непод-вижной точки. Системы координат моей жизни менялись неоднократно, и были моменты, когда я сомневался почти во всем. Архимеду нужна была неподвижная точка, чтобы перевернуть мир. Двенадцать лет я не-изменно полагался на свою собственную точку опоры -- Авиталь, даже тогда, когда наш земной шар бешено вращался, перебрасывая нас из од-ной ситуации в другую.

9. ИГРА

Одиночество и страх -- два основных союзника КГБ в Лефортово. С первых же дней я не стал загонять страх вглубь, вывел его на-ружу, поставил под контроль -- и он, похоже, больше не представлял для меня опасности. Усилием воли, мысли, души я пробил стену, отго-раживающую мир КГБ, в котором я оказался, от моего, и жил, как и прежде, среди близких мне людей в общей для нас системе нравствен-ных координат, а то, что тело мое было заперто в каменном мешке, зна-чило в сравнении с этим не так уж и много. Но после беседы с Володи-ным я понял, что начинаю терять с таким трудом обретенную уверен-ность; мне не без успеха пытались внушить, что румяное спелое яблоко моего мира изъедено изнутри червями, и цель при этом у КГБ была од-на: изолировать меня не только физически, но и духовно.

Как же противостоять им? Вот я уже отошел от своих принципов и подтвердил показания Тота. Пока никаких последствий это не име-ло. Но чем же все кончится, если я уже сейчас, через четыре месяца после ареста, начинаю колебаться, прислушиваться к аргументам кагебешников, теряю контроль над ситуацией? Ведь следствие может продлиться и год, и полтора...

Мысли мои бежали по кругу:" На воле что-то изменилось". -- "Как это узнать?" -- "А зачем узнавать, разве я в чем-то не прав, чтобы менять свою позицию?" -- "Но что же все-таки могло там произойти?" -- я никак не мог вырваться из этого замкнутого круга, что лишь уси-ливало мой страх.

Было ясно, что прежде всего необходимо избавиться от давления КГБ. Я видел лишь два пути к этому. Первый -- прекратить с ними всякое общение, не слушать их, не думать над их словами; короче -- забаррикадироваться наглухо. Второй -- попытаться узнать, что на са-мом деле происходит на воле, или хотя бы убедиться: они мне врут. В этом случае сразу должно стать легче: я знал бы тогда истинную цену каждому их новому аргументу, пусть даже самому убедительно-му.

Первый способ привлекателен своей простотой. Но как долго уда-стся мне держать такую глухую оборону? Второй таит в себе опас-ность: как бы не заиграться, не поддаться соблазну вступить с ними в торговые отношения -вы, мол, мне дайте очную ставку, а я вам от-вечу на ваш вопрос... Всякие игры такого рода -- это попытки обма-нуть не их, а себя самого, найти моральное оправдание уступкам. Но как узнать, врут они или нет, не вступая с ними в подобные игры?

Я вспоминал все беседы с Солонченко и Володиным и приходил к однозначному выводу: самое главное для КГБ -- заставить меня им поверить; и кнут их, и пряник -- оба служат только этой цели.