Не учите меня жить !

- Та блондинка, что увезла в Испанию "Самолеты, поезда и автомобили"? вскрикнул Адриан, сам не свой от волнения. Ужасная мысль о том, что он выдал одну из своих драгоценных кассет безответственной девчонке, которая уже раз таскала его детище по всей Европе да потом еще и отказалась платить за просрочку, потрясла его до глубины души. И к тому же его штрафные санкции против Шарлотты не возымели действия.- Понять не могу, как я ее не узнал, подавленно пробормотал он.

- Ничего, не переживай, - успокаивающе заворковала я, чтобы он унялся и отпустил меня домой. - Я принесу кассету. И штраф заплачу.

Сейчас я была готова заплатить любые деньги, лишь бы поскорее уйти.

- Не надо, - сказал он, - Только верни ее.

Так всегда говорят по телевизору измученные матери пропавших детей.

- Верни ее мне, - повторил он. - Это все, о чем я прошу.

Я вышла, чувствуя смертельную усталость. Называется, решила ни с кем не общаться.

Но больше ни с кем сегодня не заговорю, решила я.

Я просто больше не могла ни с кем разговаривать.

Я решила принять обет молчания.

Хотя больше было похоже, что обет молчания принимает меня.

14

В квартире был жуткий беспорядок. В раковине громоздились сваленные грязные тарелки и кастрюли. Мусорное ведро давно пора было вынести, на всех батареях сушилось белье, посреди гостиной валялись, благоухая луком и сырокопченой колбасой, две пустые коробки из-под пиццы. Я открыла холодильник, чтобы поставить свою бутылку вина. Запах оттуда шел, мягко выражаясь, странный.

Хотя весь этот бедлам поверг меня в еще более глубокое уныние, я не нашла в себе сил прибраться и только отнесла к ведру коробки из-под пиццы.

Но зато я была уже дома.

Пока я безуспешно рыскала по кухне в поисках более или менее чистой тарелки для жареной картошки, зазвонил телефон, и, не успев осознать, что делаю, я сняла трубку.

- Люси? - мужским голосом спросила трубка.

На секунду я обрадовалась: все-таки мужчина. Потом поняла, что это всего лишь Дэниэл.

- Привет, - сказала я, стараясь быть вежливой и в душе проклиная себя, что подошла. Наверняка звонит подразнить меня этой белибердой с гаданиями и замужеством.

- Привет, Люси, - по-дружески заботливо ответил он. - Как ты там?

Я не ошиблась. Он определенно решил меня подразнить.

- Тебе чего надо? - холодно спросила я.

- Просто звоню узнать, как у тебя дела. - Негодяй, как умело изображает удивление. - И поблагодарить за теплый прием.

- Ну да, - обиделась я, - ты звонишь, чтобы посмеяться надо мной.

- Честное слово, нет! - заверила трубка.

- Дэниэл, - вздохнула я, - не надо притворяться. Когда со мной случается что-нибудь плохое, ты сразу звонишь, чтобы посыпать мои раны солью. Точно так же, как, если что-нибудь случается с тобой, я смеюсь до хрипоты. У нас с тобой правила такие.

- Не совсем, - мягко возразил он. - Не могу отрицать, что ты очень веселишься, стоит мне во что-нибудь вляпаться, но неверно было бы утверждать, что я смеюсь над всеми твоими неудачами.

Я молчала.

- Подумай сама, - продолжал он. - Если б у меня действительно было такое правило, я бы давно надорвался от смеха.

- До свидания, Дэниэл, - отчеканила я.

- Люси, погоди! - крикнул он. - Это шутка.

Я ждала, что еще он скажет.

- Боже правый, - донеслось до меня, - насколько же с тобой приятнее общаться, когда ты не забываешь включить свое чувство юмора.

Я не отвечала, потому что не знала, как быть: поверить ему, что шутил, или нет. За последнее время на мою голову свалилось столько несчастий, что нервы мои пребывали в плачевном состоянии. Я легко обижалась, страшно боялась, что надо мною будут смеяться или, того хуже, жалеть.

Молчание продолжалось.

А время идет, печально подумала я, и денежки капают. .

Затем попыталась взять себя в руки. Жизнь и без того поганая штука, так что нечего впадать в истерику и устраивать трагедию из-за не сказанных по телефону слов.

Чтобы убить время, я начала листать журнал. Нашла статью о том, как делать сифонную клизму. Фу, мерзость какая. Наверное, помогает.

Затем съела две сосиски в тесте. Одной мне не хватило.

- Я слышал, ты не выходишь замуж, - после паузы длиной в вечность прорезался наконец Дэниэл.

- Нет, Дэниэл, замуж я не выхожу, - подтвердила я. - Надеюсь, хорошие выходные я тебе обеспечила. А теперь позволь, я пойду. До свидания.

- Люси, пожалуйста, - взмолился он, - не клади трубку.

- Дэниэл, - устало перебила я, - я действительно не в настроении, извини.

Мне не хотелось ни с кем даже говорить, не то что пикироваться.

- Прости меня, - виновато протянул он.

- Ты серьезно? - подозрительно спросила я.

- Конечно, - заверил он. - Честное слово!

- Очень хорошо, - сказала я. - Но я правда хочу попрощаться и пойти.

- Все еще злишься на меня, - вздохнул он. - Я же слышу.

- Нет, Дэниэл, не злюсь, - устало возразила я. - Просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

- Погоди, это значит, что ты собираешься до следующих выходных залечь на дно с мешком печенья?

- Может быть, - кисло усмехнулась я. - Увидимся через неделю. Возможно.

- Буду звонить каждый час и тормошить тебя, - пообещал он. - Не хочу, чтобы на тебя опять напал постельный ступор.

- Спасибо.