Не в активном поиске. Книга для тех, кому руководства по отношениям не помогли

«Эту цитату мне приводят чаще всего», — призналась Хеллер. Она также заметила, что этот кусок вызывал почти неприличное удивление: «„Она-то как узнала, каково это?“ У одиночества такая стигма. Можно подумать, я в подробностях описала венерическую болезнь».

После публикации моего эссе в Times приходили письма от женщин со всех США, которые признавались в своей постыдной тайне: хотя они рассказывали друзьям и родственникам, будто им нравится жить в одиночестве, по правде говоря, это было не так.

Забавный факт: люди открыто говорят об алкоголизме, депрессии, расстройствах пищевого поведения и зависимости от секса. Но кто, кроме вдов, побывавших в долгих и счастливых браках, признается в чувстве одиночества? Это ведь просто позор.

Самое странное вот что: одиночество — это не патология. Нейробиолог из Университета Чикаго Джон Качиоппо в книге (написанной в соавторстве с Уильямом Патриком) Loneliness: Human Nature and the Need for Social Connection («Одиночество: природа человека и необходимость в социальных связях») объясняет, что одиночество схоже с голодом или жаждой — это естественная реакция человека, указывающая на необходимость питания.

К одиночеству относятся как к абсолютному табу; в то же время его считают пустяком: быть 37-летней женщиной, которой 10 лет некого подержать за руку в кабинете врача, — такой же пустяк, как быть подростком и вздыхать по солисту музыкальной группы.

Опять же, я знаю — «одна» не синоним «одинокая». Я знаю, есть много одиноких женатых людей, как и много людей без романтических отношений, с богатой сетью прочных социальных связей — с друзьями, сестрами, дочерями, племянниками и т. д., — чья жизнь настолько далека от несчастной рассказчицы из книги Хеллер, насколько возможно.

Однако многим из нас жизнь в одиночку в обществе, которое так прочно строится на парах и полноценных семьях, дается тяжело. Важно знать: те уколы боли, которые вы чувствуете, проходя в парке мимо семейных пикников и гуляющих парами влюбленных, — знак, что у вас есть правильно функционирующая внутренняя сигнализация.

Изоляция, объясняет Качиоппо, раньше была смертельной. Чтобы защититься от животных, чужаков и голода, нужно было сплоченное сообщество. Одиночество больше не опасно для жизни (хотя может оказывать пагубное воздействие на здоровье). Вы способны жить в одиночку в однокомнатной квартире, продвигаться по работе, навещать племянников и жить долгой и продуктивной жизнью. Но биологические инстинкты не обладают подобной информацией, поэтому одиночество может приносить столько душевной боли.

Для меня она временами была невыносимой — холодные субботние вечера, летние уик-энды, когда все знакомые уезжали из города, проклятые праздники. Но оглядываясь назад, я понимаю, что мое умение справляться — одна из самых важных вещей, которым я научилась.

Все началось, как и многие истории об одиноких женщинах, на занятии по йоге. Я была на пороге юбилея и чувствовала, что конец близок — если раньше мне было сложно начать отношения, теперь, когда часы пробили 35, легче точно не станет. Мы с подругой начали цитировать поросенка Порки из мультфильма «Луни Тюнс» (Looney Tunes). Мозг превратился в поток мыслей о том, что мне крышка.

Учитель, межконфессиональный проповедник по имени Фрэнк Джуд Боччио, велел принять позу бабочки — колени согнуты, ступни прижаты друг к другу — и наклон вперед, прижав ноги как можно ближе к полу. «У вас могут появиться ощущения в бедрах, — предупредил он. — Предлагаю не называть их болью. Просто позвольте себе почувствовать их, никак не оценивая».

Я сразу же поняла: если я не буду сопротивляться жжению и просто позволю этому ощущению быть, не добавляя мысль «Фу, ненавижу это упражнение. Когда мы уже закончим?», оно окажется не таким уж плохим. Проблема была не в боли, а в мыслях о боли.

В конце занятия Фрэнк попросил нас поразмыслить о чем-нибудь, что вызывало неприятные эмоции, и обратить внимание на то, какие ощущения в теле это провоцирует. Затем предложил отнестись к этому чувству с тем же безоценочным любопытством, с которым мы отнеслись к ощущениям в бедрах.

Так я впервые познакомилась с медитацией осознанности, стратегией преодоления, которую преподают не только мистики и учителя йоги, но и лучшие больницы США, такие как Центр имени Слоуна-Кеттеринга, Клиника Мэйо, а также Университет Массачусетса, где впервые в доказательной медицине использовали подходы, основанные на осознанности.

Я записалась в класс по медитации Фрэнка и быстро поняла, что боль, которую я испытывала теми холодными зимними вечерами, не была просто одиночеством. Я добавляла к нему немало оценочных суждений. Это чувство заставило меня ощущать себя лузером, неудачницей, изгоем. Добавляя их, я удваивала, утраивала или даже учетверяла боль.