Не в активном поиске. Книга для тех, кому руководства по отношениям не помогли

Я слушала Мелани и думала, что ее слова созвучны с тем, что рассказывали буддисты. Она объяснила, что теперь, когда ей перевалило за 40, ходить на свидания стало веселее, потому что она избавилась от бремени вопроса «Может быть, это Он?», который раньше появлялся уже на первом свидании. Она научилась с головой погружаться в каждое свидание и перестала строить планы на будущее.

— Когда ходишь на свидания в моем возрасте, — заметила Мелани, — ушибы и раны неизбежны, но ты их принимаешь. Они приносят не больше беспокойства, чем вскочивший прыщик. И ты говоришь себе: «Надо же, он меня расстроил. Это моя на него реакция».

Преподаватель медитации сказал бы, что это продвинутый уровень. Вот плюс жизни без пары: вы находитесь в настоящем моменте и понимаете, что жизнь не так прямолинейна, как принято думать.

Брак часто создает иллюзию чего-то постоянного. Вот она, наша жизнь, и ничего не изменится. Ну-ка, набросаем план на ближайшие 20 лет… Это отвлекает от горькой, но важной истины: ничто не постоянно, ничто не вечно. Земля в любой момент может уйти у нас из-под ног.

Когда вышла моя статья в New York Times, кто-то с недовольством отметил, что я не говорю вначале о своем семейном положении, а потом оказывается, что я замужем: «Я думала, она одна из нас».

«Ну конечно, — обратилась я к компьютеру, — я одна из вас». Но я понимала, о чем речь. В ночь после свадьбы у меня случился небольшой, но неприятный кризис личности. «Вот я вышла замуж — и кто я теперь? Я всегда была девушкой без пары. Это часть меня».

Мы цепляемся за семейный статус, будто он неотъемлемая часть нашей личности. В поиске! Мама! Без детей и без забот!

Но все эти идентичности изменяются. Люди без пары женятся, браки распадаются или изменяются так, что узнать их нельзя, а мама, бывшая некогда центром вашего мирка, человек, к которому вы обращались со всеми жалобами и желаниями, превращается в приятную пожилую даму, с которой вы разговариваете по телефону раз в неделю и ходите в кафе. Вы ее очень любите, эту даму — мам, привет! — но со временем она начинает полагаться на вас, а не вы на нее.

Мы постоянно меняемся. Даже наши клетки обновляются раз в семь лет, то есть я в самом прямом смысле слова не тот человек, что лет десять назад.

Если примете эту точку зрения, то поймете всю нелепость вопроса: «Как жить без пары, но полной жизнью, и в то же время искать партнера?» Ваша жизнь не станет второсортной оттого, что вы наслаждаетесь настоящим моментом и в то же время что-то в ней меняете. Жизнь станет полноценной, и вы поймете, что именно буддисты из Тибета называют «истиной непостоянства».

Многие из родных и друзей Мелани этого не понимают, ведь они успели все, что должны были, с культурной и биологической точки зрения. «Близкие люди, — сказала она, — заботятся о нас и беспокоятся, когда наша жизнь идет не так гладко, как им хочется».

Однако, по ее словам, когда ей исполнилось 40, родные и друзья перестали что-либо понимать в жизни Мелани — а заодно и комментировать ее.

— Это главный подарок, — подытожила Мелани. — Они решают махнуть на вас рукой — в хорошем смысле слова. Я больше не должна отвечать на вопросы.

Заключение Вы находитесь здесь

Незадолго до двадцатилетия выпуска из школы я познакомилась с Дэном. Его онлайн-страничка была скромной, и я не ожидала многого от нашей встречи, но к третьему свиданию поняла, что влюбилась.

В тот год были президентские выборы. Дэн с друзьями провел гаражную распродажу и собрал $1800[9], которые перевел в фонд Демократической партии. Мне нравилось, что он из тех, кто, когда дело касается политики и окружающей среды, просто засучивает рукава и берется за дело. И мне нравилось, что он говорит обо всем простыми словами: «Проблема с защитниками окружающей среды в том, что они всегда говорят: „Планета в опасности“. Это слишком абстрактно. Планета-то переживет. На самом деле надо говорить: „Люди в опасности“».

Милый, умный парень, которому не наплевать на мировые проблемы. Чем больше мы общались, тем больше он мне нравился. Мы поцеловались у его подъезда в Бруклине, и всю дорогу домой я думала, что жизнь, кажется, налаживается.

Даже на встрече выпускников я чувствовала это внутреннее тепло. Я была одной из пяти неженатых. Разговоры — понятно, что это были за разговоры: одноклассники рассказывали мне о семейных поездках и кружках детей, а я говорила о том, каково быть писательницей в большом городе. Я немного стеснялась одиночества, но держалась молодцом, когда все вокруг обменивались фотографиями потомства и обсуждали предстоящий выпускной (выпускной! Их дети уже выпускаются!). Меня учили, что это самая главная духовная практика. Не сидеть на подушке для медитации, а смотреть в лицо неприятным тебе чувствам. А вообще, какая разница — скоро я вернусь к своей обычной жизни. В мир, где нет ничего необычного в том, что в 38 ты не замужем. В Бруклин, где меня ждет милый либеральный парень, с которым мы будем целоваться.