Не верь глазам своим (СИ)

Но и тут — в царстве Морфея — ему не удалось отдохнуть. Образ Лайлы, вытворяющей невероятно откровенные вещи, заполнил пространство сна. Он слышал отзвуки ее стонов, вторящих его, проводил рукой по волосам, прижимая ее голову к твердому, влажному от ее слюны, выпирающему у нее изо рта достоинству… Внезапно тот же краешек сознания, который удивлялся яркости его сновидения, запечатлел еще одну вещь — он чувствует своей ладонью мягкость и шелковистость ее волос, а бедрами и низом живота приятно щекотящие его прядки, так игриво спадающие ей на лицо, когда она поворачивает голову. Генри мгновенно проснулся, чтобы обнаружить уже без всякого удивления Лайлу в самой непристойной позе, которую он вообще видел. И это зрелище вызвало у него глубокий разрывающий хриплое от возбуждения горло стон. И прежде, чем взять себя в руки, он зарылся второй рукой в волосы девушки, направляя ее, поглаживая по голове, будто поощряя. Ощущая движения высунутого языка вдоль всего члена, он не мог заставить себя убрать руки, а тихие стоны девушки выбивали все мысли из головы будто иерихонскими трубами. Каким-то нечеловеческим усилием он все-таки превозмог себя: он обхватил ее голову и отстранил от себя, заставляя влажный блестящий в свете луны орган с легким звуком выскочить из ее рта и со шлепком о его живот приземлиться на кубики пресса. Все это выглядело настолько беспредельно пошло, что в голове его снова помутнело, а разочарованный вздох Лайлы, и ее инстинктивное движение головой, продиктованное желанием вернуть выроненное достоинство обратно, едва не сломили крепость его сопротивления.  — Поднимайся ко мне, моя проказница. Не думал, что ты решишься на изнасилование своего любимого… — Хриплым севшим голосом Генри пытался найти нотки юмора и отвлечься от пульсирующего желания, отдающегося болью в мошонке.  — Так не пойдет. — Она разочарованно поднялась к нему, укладывая голову на плечо и перекидывая ногу в пижамных штанах ему на бедро. — Я тоже хочу доставлять тебе удовольствие…  — Ты прекрасно справляешься с этим, когда стонешь от моих прикосновений. — Парень мурлыкал, пытаясь отвлечь девушку от событий ближайшей минуты.  — Ты же понимаешь, что я имею в виду. Я хочу, чтобы ты это удовольствие испытывал… Сам. Почему ты не позволил мне?.. Почему ты не позволяешь мне этого? Что-то не так? — Голос ее был взволнованным и немного обеспокоенным. — И вообще… — Она встрепенулась, вскидываясь на кровати, стягивая с них обоих одеяло. — Это не честно! Я не могу себя сдерживать. И если хочу тебя, то честно тебе об этом говорю, а мое тело только подтверждает это. А ты! Ты как каменный, ей богу! Ты не можешь меня просто трахнуть? Генри смущенно привстал на локте, опираясь на подушку: — Во-первых, не нужно пытаться разбудить весь постоялый двор… Это, конечно, не семейный отель, но нас и отсюда за такое твое поведение могут «попросить»…  — Кто бы говорил, твои стоны были слышны, наверное, даже на первом этаже… Парень вскинул бровь: — Да? Ну и кто в этом виноват? — Девушка невинно похлопала глазками. — Во-вторых, ты права, я не могу, а точнее не хочу просто тебя хм… — он замялся — просто тебя трахнуть. Я безумно хочу заняться с тобой любовью. И не думаю, что кто-то или что-то сможет меня остановить в моем желании. Но всему свое время, Лайла, поэтому прошу, наберись терпения… Я уверен, что еще пару дней ты вполне способна потерпеть.  — Но почему мне нельзя сделать тебе приятное, пока не настанет так деспотично выбранное тобой единолично, между прочим, время и место?  — Если хочешь, считай это моей прихотью… И… Я не знаю, как еще тебе это объяснить… Если ты заметила — это единственное, чего я тебе не позволяю… Лайла фыркнула: — А я считаю, что любимой можно позволить делать все, что она захочет. А я хочу… — и она снова стала спускаться на коленках к его пояснице — почувствовать тебя во рту, довольствуясь не только той сладкой капелькой, что успела слизать, а всем, что ты можешь мне предоставить… — У Генри прервалось дыхание от того, насколько вульгарно и сочно звучали ее слова. Он и не подозревал, насколько близко подошел к ммм… развязке.  — А я и не знал, что ты такая опытная и голодная тигрица… — он опять попытался найти комичный подход, но, похоже, ошибся с выбором слова, потому что его тигрица уже готова была впиться губами (а возможно и зубами…) в совсем не желающий успокаиваться кусок плоти. Он вовремя ее подхватил, и, опрокинув спиной на кровать, лег сверху, прижимая всем телом. — Поверь мне, ты не будешь разочарована в конечном итоге. — Парень мягко поцеловал ее в нижнюю губу. Потом в верхнюю. И понял, что если не сменить позу, то никакой самоконтроль и никакая фланелевая пижама ему не помогут. Он просто порвет на кусочки эту тряпку и возьмет Лайлу прямо на скрипящей кровати старенького Анри, противореча самому себе. Поцеловав девушку в нос, он сполз с нее и улегся на подушки, похлопывая рядом с собой на постели. Она покорно переползла и накрылась одеялом.  — Милая, у меня есть сегодня шанс поспать? Пожалуйста, разреши мне хоть чуть-чуть отдохнуть… А не то сегодня мы не сможем проехать столько, сколько запланировали… А у меня есть вполне определенные планы, которые я очень хочу осуществить… — каждое слово Генри говорил, все больше погружаясь в полудрему, пока его стало практически не разобрать — Пообещай не шалить больше… — И он уснул. Лайла же напротив, свернувшись в его объятьях, наслаждаясь запахом и отросшей еще чуть-чуть щетиной, задумалась над своими страхами. В наступившее утро с громким стуком распахнувшегося окна ворвались полицейские сирены. Они приближались, и Лайла, чтобы не разбудить все еще крепко спящего молодого человека, вскочила, чтобы закрыть окно. Она увидела мельком несколько машин. Одевшись, она спустилась на завтрак, прихватив кошелек своего парня. Заехать в банк они так и не удосужились, потому что у Генри была кредитка, а озаботиться о своих деньгах она просто не додумалась, пребывая в абсурдно легком счастье. Через час, чувствуя приличную сытость и довольность, она хотела вернуться в номер за ноутом, но быстро вспомнила, что он запаролен, и шансов выйти в интернет у нее все равно не будет. Обмолвившись с родителями буквально парой слов — они были рады ее слышать, но заняты с ней разговаривать — она проигнорировала идею набрать брату и друзьям — у них как раз уроки в разгаре, а она отдыхает, недавно проснувшись… Нечего дразнить их своей неожиданной приятно пахнущей деревенской Францией свободой. Без четверти одиннадцать в таверну при постоялом дворе вошли полисмены.  — Чья машина стоит за въездом на парковке? Белый внедорожник? Официантка пожала плечами, очевидно, никто из гостей не знал ответа. Но Лайла решила не скрывать ничего от представителей закона и порядка:  — Это машина мсье Мелье, а в чем дело?  — Нам срочно необходимо с ним пообщаться. Вы не подскажете, где он? Лайла кивнула: — Он еще спит, я сейчас попрошу его спуститься. — И видя намерение двух господ подняться за ней в их комнату, добавила: — Чтобы не ставить вас в неловкое положение, я попрошу его одеться, он не очень любит себя стеснять… Взгляд одного из них вспыхнул интересом, но тут же погас, когда его коллега хмуро кивнул и присел за стол. Зайдя в комнату, она увидела Генри уже одетого, и готового к выезду: — Лайла, я уже думал вызывать поисковую бригаду. Надо же… Ты проснулась раньше меня, и не стала валяться…  — И даже успела поесть. Я, кстати, взяла твой бумажник… — Генри беззаботно кивнул, эта новость его ничуть не взволновала. — А внизу нас ожидают два полисмена с вопросами о твоей машине. И твой завтрак уже готов, и ждет тебя там же. Генри удивился этой новости, не предполагая, что могло понадобиться от него полиции. Кивнув, он окинул комнату последним взглядом и вышел вслед за девушкой. Усевшись за столом, где ароматно пахла яичница с беконом и склянка с сырным квасом, он взглянул на господ-полисменов и вежливо поздоровался. В животе заурчало, и уточнив, не против ли они того, что он позавтракает, он принялся уплетать приготовленную стряпню, внимательно слушая их вопросы.  — Расскажите подробнее о том инциденте на дороге.  — Я все уже описал офицеру, стоящему в кордоне. Я, не видя разметки, выехал на встречную полосу. Навстречу ехала машина, и я пытался избежать столкновения. И меня отнесло в кювет. Машина, столкнувшая меня, не пострадала. Я некоторое время был без сознания, но когда очнулся, второй машины не было. Поэтому я и сделал вывод, что никто не пострадал. Кроме авто, конечно. А я могу спросить, в связи с чем мой бедный автомобиль вызывает такой интерес?  — Все так и было? Мадам… Генри резко перебил представившегося офицера, фамилию которого он не запомнил: