«Не верь разлукам, старина…»

В голове моего математика
Вся Вселенная встала вверх дном,
А у Новой Земли ходит Арктика,
Ходит Арктика ходуном.

Ходят белые льды, как дредноуты,
Бьются, будто бы богатыри.
Ах давно бы ты мне, ах давно бы ты
Написала б странички две-три.

Написала б ты мне про Голландию,
Где большие тюльпаны растут,
Написала б ты мне про Шотландию,
Где печальные песни поют.

Но никак не приходит послание,
И от этого грустно в груди.
Ни тебя, ни письма, ни Голландии —
Только этот очкарик нудит.

Понудит он и все ухмыляется,
Блещет лысины розовый круг.
А под лысиной так получается,
Что Америке скоро — каюк.

А в Америке парни усталые
Всё хлопочут, чтоб мы померли.
Дайте землю, товарищи, старую!
Не хочу больше Новой Земли.

С математиком, серым, как олово,
Скоро бросим прощанья слезу.
Привезет он в Москву свою голову,
Я другое совсем привезу.

1970

Песня о подводниках

Задраены верхние люки,
Штурвала блестит колесо.
По поводу долгой разлуки
Нам выдан «Абрау-Дюрсо».

    Прощайте, красотки!
    Прощай, небосвод!
    Подводная лодка
    Уходит под лед.
    Подводная лодка —
    Морская гроза,
    Под черной пилоткой —
   Стальные глаза.

Под грустную музыку Верди
Компасы дают перебой,
Голодные ходят медведи
У штурмана над головой.

    Прощайте, красотки!
    Прощай, небосвод!
    Подводная лодка
    Уходит под лед.
    Подводная лодка —
   Морская гроза,
    Под черной пилоткой —
   Стальные глаза.

По многим известным причинам
Нам женщины все хороши.
Стоят на сугробе мужчины,
Но на полюсе нет ни души!

    Прощайте, красотки!
    Прощай, небосвод!
    Подводная лодка
    Уходит под лед.
    Подводная лодка —
    Морская гроза,
    Под черной пилоткой —
   Стальные глаза.

1970

Чукотка

Мы стояли с пилотом ледовой проводки,
С ледокола смотрели на гаснущий день.
Тихо плыл перед нами белый берег Чукотки
И какой-то кораблик на зеленой воде.

Там стояла девчонка, по-простому одета,
И казалось, в тот вечер ей было легко,
И, рукой заслонившись от вечернего света,
С любопытством глядела на наш ледокол.

Вот и все приключенье. Да и вспомнить — чего там?
Пароходик прошлепал, волнишка прошла.
Но вздохнул очень странно командир вертолета,
Философски заметив: «Вот такие дела».

Ледокол тот за старость из полярки списали,
Вертолетчик женился, на юге сидит.
Да и тот пароходик все ходит едва ли,
И на нем та девчонка едва ли стоит.

А потом будут в жизни дары и находки,
Много встреч, много странствий и много людей…
Отчего же мне снится белый берег Чукотки
И какой-то кораблик на зеленой воде?

1973

Я иду на ледоколе