«Не все то золото…». Фальшивомонетничество в Российской империи. Вторая половина ХVIII – начало XX века

В январе 1885 года прокурор Люблинского окружного суда А. И. Паллан писал начальнику Границского отделения Варшавского жандармского полицейского управления В. А. Массону: «Сбыт фальшивых русских кредитных билетов в пределах Австрии совершается совершенно свободно и в каждом городе при размене русских денег предлагают взять несколько “дешевых”, т. е. фальшивых кредитных билетов. Главным образом подделывают 25 рублевые билеты, цена на которые колеблется от 2 р. 25 к. до 12 рублей (Львовская работа). Бумага для подделки покупается в Вене, она без водяных знаков и по-видимому английского происхождения (на пачке в сто листов бумаги находится бандероль с английским гербом — конем и львом и подпись “patent Londo”). Цена за 10 рублевые билеты доходит до 6-ти, за 5 рублевые до 3-х, а за 3 рублевые до 2 рублей»[446].

Интересные наблюдения об организации нелегального промысла за границей содержатся в отчете о европейской командировке статского советника Г. Г. Перетца. «Вообще следует заметить, — писал он в октябре 1874 года, — что в настоящее время не существует постоянной фабрики фальшивых государственных бумаг. Обыкновенно подделыватели ограничиваются приготовлением такого количества кредитных знаков, какое рассчитывают сбыть в более или менее короткий срок. Затем станки, доски, штемпеля и т. п. частью уничтожаются, частью развозятся по разным притонам, где и хранятся до сбыта всех заготовленных бумаг. Самый сбыт никогда не производится не только на месте производства, но даже и в том государстве, где устроена фабрика. Обыкновенно приискивают покупателей через сообщников, часто даже не знающих места выделки, и назначают им для приема товара города, по возможности отдаленные от места жительства и продавцов, и покупателей. Только сбыв все количество заготовленных фальшивых бумаг, снова устраивают фабрику, непременно в новом месте»[447].

О подобной организации работы на подпольной фабрике в Будапеште докладывал подольскому губернатору А. С. Муханову правительственный агент Рогаль-Левицкий: «Рабочие специалисты живут в Пеште и Буде и являются на работы по заказу; работы же не производятся постоянно, а по мере надобности; что теперь не работают, так, как только, что изготовили товаров до 100 т/р, по израсходовании коих опять приступят к работам»[448].

В следственных делах есть примеры того, что за границей иногда работали временные группы фальшивомонетчиков-гастролеров из России. Так, 15 января 1910 года в Ниццу из Благовещенска прибыла компания из пятерых мужчин и женщины. Сняв отдельно стоящую виллу «Долли» на Английской набережной (Promenade des Anglais), прибывшие устроили в одной из комнат четвертого этажа мастерскую по изготовлению российских фальшивых государственных кредитных билетов 100-рублевого достоинства. «Русские мущины» ежедневно работали в оборудованной комнате, а нанятым горничной и кухарке, которые туда «решительно не допускались», объяснили, что там идет «строительство» аэроплана. «Авиаконструкторы» пробыли на вилле чуть более семи месяцев. В конце августа 1910 года они завершили работу и, сдав на склад фирмы «Буэн и Константин» ящики с разобранной литографской машиной и машиной для обрезания бумаги, отправились в Россию. «29 августа 1910 года, — как доложили министру юстиции, — когда около 2 часов ночи на станцию Александрово из-за границы прибыл поезд, то таможенный досмотрщик Петр Парашин, осматривая сундук пассажира Дунаевского, заподозрил в нем двойное дно. При более тщательном осмотре сундука предположение это вполне подтвердилось, и, по вскрытии двойного дна, под ним было обнаружено 14 пачек русских фальшивых сторублевых билетов на сумму 139900 рублей, одна пачка таких же билетов, на сумму 9900 рублей, оказалась в сапоге у Дунаевского»[449]. Николай Дунаевский и двое его сообщников (Иван Семеров и Наталья Саяпина) были преданы суду. Остальных участников преступной группы разыскать не удалось.