Не вышел из боя

Удар, удар, ещё удар, опять удар – и вот

Борис Будкеев (Краснодар) проводит апперкот.

Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушёл,

Вот – апперкот, я на полу, и мне нехорошо!

И думал Будкеев, мне челюсть кроша:

«И жить хорошо, и жизнь хороша!»

При счёте «семь» я всё лежу – рыдают землячки.

Встаю, ныряю, ухожу, и мне идут очки.

Неправда, будто бы к концу я силы берегу, –

Бить человека по лицу я с детства не могу.

Но думал Будкеев, мне рёбра круша:

«И жить хорошо, и жизнь хороша!»

В трибунах свист, в трибунах вой: – Ату его! Он трус!

Будкеев лезет в ближний бой – а я к канатам жмусь.

Но он пролез – он сибиряк, настырные они –

И я сказал ему: «Чудак! Устал ведь, отдохни!»

Но он не услышал, он думал, дыша,

Что жить хорошо и жизнь хороша.

А он всё бьёт – здоровый, чёрт! Я вижу – быть беде.

Ведь бокс не драка – это спорт отважных и т. д.

Вот он ударил – раз, два, три – и сам лишился сил.

Мне руку поднял рефери, которой я не бил.

Лежал он и думал, что жизнь хороша.

Кому – хороша, а кому – ни шиша.

ПРО КОНЬКОБЕЖЦА НА КОРОТКИЕ ДИСТАНЦИИ, КОТОРОГО ЗАСТАВИЛИ БЕЖАТЬ НА ДЛИННУЮ

Десять тысяч – и всего один забег

остался.

В это время наш Бескудников Олег

зазнался:

Я, говорит, болен, бюллетеню, нету сил –

и сгинул.

Вот наш тренер мне тогда и предложил:

беги, мол.

Я ж на длинной на дистанции помру –

не охну, –

Пробегу, быть может, только первый круг –

и сдохну!

Но сурово эдак тренер мне: мол, надо, Федя,

Главное дело – чтобы воля, говорит, была

к победе.

Воля волей, если сил невпроворот, –

а я увлёкся:

Я на десять тыщ рванул, как на пятьсот, –

и спёкся!

Подвела меня – ведь я предупреждал! –

дыхалка:

Пробежал всего два круга – и упал.

А жалко!

И наш тренер, экс– и вице-чемпион

ОРУДа,

Не пускать меня велел на стадион, –

иуда!

Ведь вчера мы только брали с ним с тоски

по банке –

А сегодня он кричит: «Меняй коньки

на санки!»

Жалко тренера – он тренер неплохой, –

ну, бог с ним!

Я ведь нынче занимаюсь и борьбой

и боксом, –

Не имею больше я на счёт на свой

сомнений:

Все вдруг стали очень вежливы со мной,

и – тренер.

ПИСЬМО НА СЕЛЬХОЗВЫСТАВКУ

Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой ненаглядный!

Во первых строках письма шлю тебе привет.

Вот вернёшься ты, боюсь, занятой, нарядный,

Не заглянешь и домой – сразу в сельсовет.

Как уехал ты, я – в крик! Бабы прибежали:

– Ох, разлуку, – говорят, – ей не перенесть!

Так скучала за тобой, что меня держали,

Хоть причины не скучать очень даже есть.

Тут вон Пашка приходил – кум твой окаянный.

Еле-еле не далась – даже счас дрожу.

Он три дня уж, почитай, ходит злой и пьяный –

Перед тем, как приставать, пьёт для куражу.

Ты, болтают, получил премию большую!

Будто Борька – наш бугай – первый чемпион!

К злыдню этому, быку, я тебя ревную

И люблю тебя сильней, нежели чем он.

Ты приснился мне во сне пьяный, злой, угрюмый,

Если думаешь чего, так не мучь себя.

С aгрономом я прошлась, только ты не думай –

Говорили мы весь час только про тебя.

Я-то ладно, а вот ты – страшно за тебя-то.

Тут недавно приезжал очень важный чин,

Так в столице, говорит, всяки там развраты,

Да и женщин, говорит, больше, чем мужчин.

Ты уж, Коля, там не пей – потерпи до дома.

Дома можешь хоть чего – можешь хоть в запой.

Мне не надо никого, даже агронома,

Хоть культурный человек – не сравню с тобой.

Наш амбар в дожди течёт – прохудился, верно.

Без тебя невмоготу – кто создаст уют!

Хоть какой, но приезжай, жду тебя безмерно.

Если можешь – напиши, что там продают.

ПИСЬМО С СЕЛЬХОЗВЫСТАВКИ

Не пиши мне про любовь – не поверю я.

Мне вот тут уже дела твои прошлые!

Слушай лучше: тут с лавсаном материя.

Если хочешь, я куплю – вещь хорошая.

Водки я пока не пью, ну ни стопочки!

Экономлю, и не ем даже супу я,

Потому что я куплю тебе кофточку,

Потому что я люблю тебя, глупая!

Был в балете: мужики девок лапают,

Девки все, как на подбор, – в белых тапочках.

Вот пишу, а слёзы душат и капают –

Не давай себя хватать, моя лапочка!

Наш бугай – один из первых на выставке,

А сперва кричали, будто бракованный!

Но очухались и вот дали приз таки, –

Весь в медалях он лежит, запакованный.

Председателю скажи, – пусть избу мою

Кроет нынче же и пусть травку выкосит,

А не то я тёлок крыть не подумаю.

Рекордсмена портить мне? – На-кось, выкуси!

Пусть починят наш амбар, ведь не гнить зерну!

Будет Пашка приставать – с ним, как с предателем!

С агрономом не гуляй, ноги выдерну!

Можешь раза два пройтись с председателем.

До свидания! Я – в ГУМ, за покупками

(Это – вроде наш лабаз, но со стёклами), –

Ты мне можешь надоесть с полушубками,

В синем платьице с узорами блёклыми!

Р. S. Тут стоит культурный парк по-над речкою.

В нём гуляю и плюю только в урны я.

Ты, конечно, не поймёшь там, за печкою,

Потому ты – темнота некультурная.

ПАРОДИЯ НА ПЛОХОЙ ДЕТЕКТИВ

Нынче очень странный век.

Вот прохожий – кто же он?

Может, просто человек,

Ну, а может быть – шпион.

Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,

Под английским псевдонимом «Мистер Джон Ланкастер Пек»,