Не забудь меня (ЛП)

Бабушка улыбается и кивает в ответ (хотя её приветливость не совсем убедительна), и ставит тарелки на стол, наполняет чашку Мо, прежде чем убрать пустой стакан Джейн и сложенные салфетки.

- Что же, приятного аппетита, - она ловит взгляд Джейн и поднимает бровь. - Дайте мне знать, если что понадобится.

- Хорошо.

Отец осушает половину чашки и поливает чипсы уксусом. Берет в руки столовые приборы и принимается за еду. Джейн жаль, что есть уже совсем не хочется.

Она берет вилку и кладет новую (неразвёрнутую) салфетку на колени и смотрит на лазанью. Оранжево-красная лазанья покрыта плавленым сыром, окружена свежим салатом и пахнет чудесно, но желудку всё равно, и Джейн остается только отрезать кусочек и отпить глоток чая. (Во рту холодеет, немеют губы, и запах лимона заставляет ее сморщить нос.)

Тишину что-то должно нарушить.

Поэтому она решает заговорить:

- Отец?

Он поднимает глаза. Она делает паузу и поджимает губы, ожидая, пока он проглотит.

- Можно задать тебе вопрос?

Он кивает и делает глоток кофе.

- Конечно. Спрашивай.

- Ты был рад, что это случилось со мной?

Она смахивает салат в сторону. Вилка скрипит по дну тарелки, и от этого звука руки покрываются гусиной кожей, и она смотрит, как струйка уксуса смешивается с красным томатным соусом.

- Что? – он выглядит искренне озадаченным.

- Когда ты узнал, что я потеряла память… ты был рад?

- Конечно, нет, – слишком долгая пауза. Он отправляет еще кусочек рыбы в рот и жуёт, потирая челюсть ладонью и вдыхая через нос. Глотает. – Почему ты так говоришь?

- Я кое-что слышала. О тебе, – она отрезает ребром вилки другой уголок лазаньи. – А конкретнее – что ты хотел заставить меня забыть.

Он медленно пережёвывает еще один кусок рыбы. Слишком медленно, словно он сделан из железа, и его суставы проржавели. Словно его мышцы напряжены, дыхание ровно, и он слишком сильно старается притвориться, что ничего не помнит. (Словно он рассержен и напуган и прижат к стене.)

- Кто тебе это сказал? – спрашивает он.

- Эмма, – и Румп. (Но это не ложь. Эмма правда ей это говорила.)

Он не отвечает.

- Отец, что ты сделал?

Он снова берет кусочек рыбы.

- Пожалуйста, - говорит она, и, может быть, она взяла бы его за руку, если бы он не сжимал вилку, как оружие, и не барабанил пальцами по столу. – Просто скажи мне правду.

- Я думал, так будет лучше для тебя, - говорит он.

- И ты похитил меня?

- Я просто пытался помочь.

(Она знает, что это правда, но всё равно слышать это очень тяжело.)

- Почему ты мне раньше не сказал? Ты не должен был этого скрывать.

- Потому что я знал, что ты так отреагируешь.

- Как – «так»? – она смотрит на него.

- Вот… так. Разозлишься, – он поджимает губы и смотрит вниз, в тарелку. – Обидишься.

- А как ты хочешь, чтобы я реагировала? – она роняет вилку на тарелку и складывает руки на коленях, сжимая кулаками салфетку вместе с платьем. Она понижает голос и поднимает глаза. – Ты похитил меня.

Он резко вскидывает на неё глаза.

- Я сделал это для твоего блага. Я всё делал для тебя.

- Нет.

Она качает головой, и ее руки вновь вскинуты, вновь отстраняют его.

- Ты все сделал для себя. Любовь - это не когда ты меня похищаешь. Любовь - это не когда ты контролируешь мою жизнь. (Любовь - это не когда Белль держат над ее головой, словно клетку, словно ее будущее, и ее прошлое, и единственную важную часть ее.) Она вздыхает и, прежде, чем успевает подумать о своих чувствах или последствиях, или о том, что на тарелке остывает лазанья, она снимает салфетку с колен и кидает на стол.

- Что ты делаешь? – спрашивает отец.

- Я должна идти, - отвечает она.

- Ты же не поела.

- Я встречаюсь с Румпом за ужином. Могу подождать, – она шарит в сумочке в поисках кошелька.

- Румп? – спрашивает он. (В его устах это имя звучит горько, в нем ощущается обжигающее послевкусие алкогольного напитка, и ни капли самого вкуса.)

- Мистер Голд, - говорит она.

Он зол. Она это видит. Его лицо краснеет (и ее лицо тоже красное), она думает, что вилка в его сжатом кулаке может сломаться пополам.

- Ты не можешь любить его, - говорит он.

- Я и не говорила, что люблю. Я недавно с ним познакомилась. Я его едва знаю, – она кладет две банкноты и прижимает их уголком своей тарелки. Денег достаточно, чтобы оплатить еду и чаевые, а лазанья почти нетронута, но Бабуля поймет. (На самом деле, Бабуля строгим взглядом наблюдает за ними из-за прилавка, сложив руки, и Джейн не сомневается, что она на её стороне.)

- Тогда почему…

- Потому что я знаю, что он любит меня. - (К сожалению, о Мо она не может уверенно сказать то же самое). – Теперь он часть моей жизни, и пока ты этого не примешь, я не хочу тебя видеть.

Она застёгивает сумочку и закладывает ее ремешок себе на плечо, подбирая книгу и букет ромашек.

Пока он не сможет простить Румпа, она не знает, сможет ли простить его самого.

- Но… - говорит он, смотрит на неё и тянется к ней (он пытается положить руку ей на плечо, но она отстраняется), - я думал, это был наш шанс на новый старт.

Она встает.

- Прощай, отец.

- Не уходи, – говорит он.