Не забудь меня (ЛП)

Она откашливается и решает объяснить подробнее.

— Я подумала, что мы прошли сквозь тот барьер довольно быстро, когда нас было двое. — Всё ещё нет ответа. — Или, если вы не хотите работать вместе, может быть, сработает лучше, если буду только я.

Брови Голда поднимаются ещё выше. Его молчание давит на неё словно на плечи набросили свинцовое одеяло.

Под его молчаливым оценивающим взглядом мысли в голове еле ползают, и она пытается подобрать слова, чтобы выразиться точнее.

— Что, если Кора прячет Джейн именно от вас? Мэри Маргарет и Дэвид рассказывали, что вы смогли защитить их от магии Реджины — в том, другом месте… может быть, Кора делает то же самое с вами. Будто блокирует ваш IP-адрес.

Он моргает.

Наверное, ей не следовало говорить последнее предложение. Эмме трудно представить Голда в одной комнате с компьютером. Она вздыхает.

— Ну же, это не может повредить, и у нас не так много вариантов.

Правда об их затруднительном положении мелькает в его глазах подобно пугливой собаке: видимая, но съёжившаяся. Эмма знает, что права. Знает, что у них почти нет времени. Но он упрям и насмешлив, и он хромает вокруг стола, чтобы разговаривать лицом к лицу.

На один, два, три шага ближе. (На три шага — это уже слишком близко.)

— Магия может ранить, дорогуша. Сильнее, чем вы можете себе представить.

Она чувствует запах гари от его прожжённого рукава, видит напряжение, усталость и полное отчаяние в его глазах. (И скорбь, и лёгкую злость, и она не хочет находиться достаточно близко, чтобы видеть всё это, потому что, как ни странно, он менее пугающий, если представить его усатым изворотливым злодеем.) Она делает полшага назад, пытаясь немного увеличить дистанцию между ними не отступая.

— Эй, я не это имела в виду.

Он не шагает за ней. На самом деле, он вообще не двигается. Он просто стоит на месте выпрямив спину и чуть приподняв бедро, чтобы не переносить вес на больную ногу, и наблюдает за ней.

— Магия всегда имеет цену, — говорит он медленно.

— Да, я это уже слышала. — Несколько раз. Из более, чем одного источника.

— И эта цена всегда выше, чем вы ожидаете. Вы уверены, что хотите ввязываться?

— Разве не поздновато это спрашивать? А как же заклятие барьера?

Он машет рукой, отметая её протесты как особо надоедливую муху.

— Безвредное. Незначительное.

Она поднимает бровь.

— Тогда зачем было заморачиваться и учить меня?

Дерзкий жест рукой.

— А почему нет?

Она закатывает глаза.

— Так вы позволите мне попробовать найти Джейн или нет?

Голд складывает руки, сплетая (спрядывая) пальцы вместе. Он бормочет «хммм», о чём-то размышляя. Наконец он измеряет её взглядом сверху донизу, как будто оценивает противника перед боксёрским раундом, и говорит:

— Скажите мне, шериф, что бы вы сделали, чтобы спасти своего мальчика?

Она делает шаг вперёд и поднимает руку, утыкаясь пальцем в его грудь, будто пистолетом.

— Не вмешивайте его в это.

— Это простой вопрос. — Эта новая близость между ними будто поощряет его. — Если бы жизнь Генри была в опасности, на что бы вы были готовы пойти?

Она открывает рот и снова его закрывает. Дважды, прежде чем заговорить. Напряжение покидает её, смягчая её хмурый взгляд. Её голос звучит шёпотом.

— На всё.

— Вы бы отдали свою жизнь?

— В тот же миг.

Весь шквал его лёгких незаметных движений — руки, пальцев — прекращается. Затухает в тишине и опасности. Это придаёт его словам ощущение свободного падения и заставляет её желудок сжаться.

— А жизни других?

— Я…

Этот невозможный вопрос порождает целый выводок новых вопросов. (Каких других? Скольких других? Он говорит о человеческом жертвоприношении или самозащите?) Она не может просто делать поспешные выводы о гипотетических моральных ситуациях, стоя здесь, в его подвале, в одиннадцать часов вечера. Может быть, он способен видеть будущее, но она видит только его, наблюдающего за ней, и ожидающего, когда она даст неправильный ответ.

(Она видит только лицо Генри, его улыбку и то, как он чуть высовывает язык, когда концентрируется. И его объятия, и временами он так похож на неё, что она смеётся, а временами так похож на отца, что от этого больно, словно сапогом ударили в коленную чашечку — и его лицо, бледное и безжизненное на больничной койке всего лишь год назад.)

— …я не знаю, — говорит она.

Он пристально смотрит на неё. Она смотрит в ответ. Его пальцы снова складываются вместе.

Не говоря больше ни слова, он хромает обратно к столу. Поднимает с пола большую кожаную сумку (она выглядит как старомодный докторский саквояж), и открывает её.

— Любая магия имеет свою цену, — Он достаёт из сумки мелкие пузырьки и пакетики с чем-то похожим на сушёные травы. (Один из пакетиков выглядит так, будто в нём дохлые насекомые.) — Часто эта цена взымается жизненной силой либо создателя, либо накладывающего заклинание. Особенно когда имеешь дело с серьёзными начинаниями, результаты могут быть… непредсказуемы.