Не забудь меня (ЛП)

Перевод главы выполнен Etan при участии Helena.

========== Глава 19. ==========

Глава 19

Эмма открывает высокие деревянные ворота, нащупывая защёлку в темноте, и ступает на задний двор Голда. Где-то вне поля зрения тихо щебечут сверчки. Она чувствует себя вором или правонарушителем (а она знает, что это такое — она несколько раз бывала в роли и того и другого), даже в свете того, что Голд в каком-то смысле её пригласил.

Пригласил, потому что не отвечает на телефонные звонки. А им необходимо поговорить.

Насколько она может видеть (конечно же, она не взяла с собой фонарик, потому что это было бы более, чем разумно), сад Голда хорошо ухожен. Голубоватые контуры цветов, кустарников и винограда выделяются на фоне общей черноты. Общая картина заставляет её думать о Джейн, о прогулке в больничном саду глубокой ночью, с горячим шоколадом и парящими в воздухе сотнями тысяч вопросов. Сейчас, в коротком промежутке между поздней весной и ранним летом, воздух всё еще прохладен после заката, и холод просачивается сквозь Эммину кожаную куртку. Дрожа и надеясь, что Кора не настолько бессердечна, чтобы отказать пленнице в одеяле, Эмма идёт по дорожке, заворачивая за угол дома.

Свет льётся на тропу из маленького окошка на уровне фундамента, освещая каждый кирпич и отбрасывая мягкие жёлтые блики на дощатый забор. Это определяет местонахождение Голда и полностью лишает её способности видеть в темноте. Когда Эмма наклоняется, опираясь на колени и моргая, чтобы заглянуть в окошко, она видит прялку и рядом — кучу соломы. Но никаких следов Голда.

Ей требуется меньше двух минут, чтобы найти (и открыть) дверь в подвал.

И ещё три минуты, чтобы собраться с силами и спуститься по бетонным ступенькам.

Не то, чтобы она боится. Просто за свою жизнь она посмотрела слишком много серий «Криминальных умов» и «Грани» и она знает, что подвальные лестницы всегда ведут к трупам или монстрам (или и тому и другому). Жизнь в Сторибруке, в общем-то, не опровергла ни одну из этих возможностей.

Чтобы не сжимать кулаки, Эмма хватается одной рукой за перила, а другой — цепляется в свой пояс. Первые пять ступенек она пробегает трусцой.

— Голд? Вы внизу?

— Ну я же не могу позволить вам слоняться здесь без присмотра, верно? — Его голос едва слышно доносится из дальнего угла комнаты.

— И вам доброго вечера, — бормочет она и проходит оставшиеся ступеньки, в относительно чистый, сухой и безобидный подвал.

Голд стоит у освещаемого единственной лампочкой стола из грубо обтёсанной древесины, под полкой c несколькими слабо мерцающими бутылочками. Полка выглядит так, будто её недавно обыскивали: если счесть свидетельствами этого разбросанные по столу пустые бутылочки и осколки стекла, валяющиеся у стены. Кажется, что даже на поверхности стола видна пульсация света от пролитых жидкостей. У Голда яркое зелёное пятно на предплечье серой рубашки (пиджак он снял), и он использует стол как опору (трости нигде не видно). С помощью металлического стержня он помешивает что-то в полуразъедённом на вид котле, содержимое которого шипит и искрится.

— Эй, Голд… — Эмма показывает на зелёное пятно на его руке. Оно начинает дымиться. — Кажется, вы сейчас загоритесь.

Он смотрит вниз, не меняя выражения, как раз когда крошечные изумрудные язычки пламени перепрыгивают с пятна и начинают лизать его руку вверх к локтю. Его губы чуть сжимаются, когда он перестаёт помешивать, чтобы взмахнуть рукой над огнём. Тот исчезает с тихим шипением. Голд хмурится от вида кожи, проглядывающей сквозь прожжённую в ткани дырку.

— Так… как успехи?

Он ворчит. Когда от взмаха его опалённой руки над котлом не происходит ничего, кроме выброса дыма, он берёт одну из колб и бесцеремонно разбивает её о стену. Осколки приземляются в кучу стекла, оставляя на кирпиче оранжевые брызги. Он возвращается к помешиванию.

— Значит, не очень хорошо.

Губы Голда сжимаются сильнее.

Она засовывает руки в карманы куртки.

— Я так и думала.

— Чего вы хотите, мисс Свон?

Она хочет много чего. Она хочет ещё один сэндвич. Она хочет очень большую чашку очень крепкого кофе. Она хочет лечь в кровать и проспать двенадцать часов кряду. Но больше всего она хочет найти Джейн, и это желание осуществить будет сложнее всего, так что еда и тёплая постель могут подождать.

— Я хочу помочь, — говорит она.

Она помогала весь день, как ей кажется. Разговаривала с горожанами. Обыскивала парки, больницы и бесконечные пустые улочки. Прочёсывала дом Вэйла, квартиру Джейн, ездила кругами, гоняясь за малейшим намёком на улику. Уговаривала Руби и (очень несчастную и оставшуюся без свидания на годовщину) Мэри Маргарет провести выходные, отвлекая людей от большого-открытия-библиотеки-которое-не-состоится.

Но она хочет доказать Голду, что она полезна. И, возможно, дать им обоим немного надежды.

— Помочь, — повторяет он.

— Да.

— Как?

Эмма снова пожимает плечами, достаёт руки из карманов и показывает на загромождённый стол.

— Магией?

Голд моргает. Уголок его рта приподнимается, и губы складываются в нечто, слишком суровое, чтобы быть улыбкой, и он поднимает брови.