Не жалея жизни

— Мы знаем, почему вы не заявили об ограблении. Об этом поговорим позже. А сейчас я скажу, почему вы сожгли прекрасные шкафы. У них были двойные стенки и дно. Вы заказали их, чтобы провезти через границу золото. После ограбления вы испугались, что в следующий раз грабители обнаружат ваши тайники, и перепрятали все в те жестяные банки.

— Я не склонен к фантазиям. Вышел из такого возраста.

— Чуть вопрос заденет вас, — вновь взял инициативу Новягин, — прикрываетесь преклонным возрастом. Раньше спасались тем, что ссылались на молодость. Теперь рассчитываете избежать наказания, прикрываясь старостью?..

— Я уже сказал, что не знаю новой вины перед Советской властью.

— Я прочитаю вам показания Кристы Газарх. Вот пожалуйста: «…вечером двадцатого июня, часов в семь, мне позвонила Жанна Михайловна и попросила прийти. Я спросила: «Что случилось?» Она ответила: «Это не телефонный разговор. Григорий хочет тебя видеть. Приходи быстрее». Когда я пришла, Григорий отослал жену и передал мне две банки, сказав, что в них семь килограммов золота…»

Газарх вскочил с места, выкрикнул:

— Это ложь! Она врет! Хочет утопить меня!

— Сядьте! — спокойно приказал Новягин.

— Простите, — Газарх тяжело опустился на стул. — Не могу поверить, что Криста могла сказать такое. Прошу очной ставки с ней.

— Вы признаетесь, что передали золото Кристе Газарх на сохранение?

— Я никому ничего не передавал.

— Через кого переправляете за границу сайгачьи рога?

— Какие еще рога? Что это такое?

— Ну, хорошо. На сегодня достаточно, — Новягин выключил магнитофон. — Гражданин Газарх, скоро месяц, как мы бьемся с вами. Вы увиливаете от правдивых объяснений. Неужели вам не приходит в голову, что вы только усугубляете свое и без того тяжелое положение? Ваши соучастники точно помнят, когда, в какое время суток, сколько золота получили они от вас. Я прочитал показания вашей сестры, а вы отрицаете их.

Газарх, чуть поколебавшись, спросил:

— Этот разговор не для протокола?

— Нет. Я говорю с вами просто как с человеком.

— Хорошо. Пусть Криста во всем призналась. Но почему в таком случае вы не разрешаете свидания с ней? Может, вы прочитали мне не ее показания?

— Отвечу: хочу оставить вам возможность признаться и тем самым облегчить вашу участь. Но если будете упорствовать, то и этой возможности лишитесь. Подумайте над этим!

— Нечего мне думать. Не ребенок. Уговорами меня не возьмете.

Новягин нажал кнопку вызова и приказал конвоиру:

— Уведите!

17