Неаполитанские хроники

Однако мой черкес сделал лишь половину того, что я приказал ему сделать: он рассчитался с Антонио Сброкко за предыдущие дни, но оставил его ухаживать за лошадью, понизив ему при этом жалованье до четырех дукатов в месяц.

Так что тут все ясно; перейдем теперь к другим подробностям случившегося.

За последнюю неделю я получил, как уже говорилось выше, два письма с угрозами в мой адрес: одно от партии бурбонистов, другое от партии грабителей и убийц, наводнивших улицы Неаполя.

Обе эти угрозы сводились к убийству. Такого рода запугивания не особенно меня волнуют, так что я не стал обращаться в полицию, считая это бесполезным, однако своему черкесу сказал: «Купи пороха и пуль и вели почистить ружья; к вечеру все должно быть готово».

Приказ этот был отдан в присутствии Антонио Сброкко; он видел, как ружья чистили, как их заряжали и переносили в мою комнату.

И, вероятно, ему стало понятно, что пришло время покинуть дом и дать отчет о том, как в нем приготовились к обороне.

В тот же вечер, в половине девятого, он сел на лошадь, якобы чтобы выгулять ее, но, вместо того чтобы выгуливать ее, направился в сторону моста Магдалины, намереваясь присоединиться к разбойникам.

Однако на выезде из города он был арестован представителем общественной безопасности и препровожден в Монте Кальварио.

Все эти обстоятельства не были мне известны, но, когда пробило полночь, а ни лошадь, ни Антонио Сброкко так и не вернулись, я устроил нагоняй моему черкесу за то, что он не выставил этого факкино за дверь, как ему было велено.

На другое утро меня обрадовали новостью, что Сброкко арестован, а один из трех слуг, работавших во дворце Кьятамоне, Чиччо Инсенья, который сопровождал моего черкеса в Монте Кальварио, был там задержан и взят под стражу.

Несколько слов о слугах во дворце Кьятамоне.

Вот что говорится о них в полицейском рапорте, который у меня перед глазами.

«Согласно расследованию, проведенному службой общественной безопасности, с помощью надежных улик было установлено, что почти каждый вечер в нижних комнатах дворца Кьятамоне собирались смутьяны, принадлежащие к партии бурбонистов. Этими смутьянами были: Донато Минуччи, Чиччо Пулья и Чиччо Инсенья, полотер в названном дворце; они принимали там своих друзей, приходивших извне, и разжигали недовольство нынешней государственной властью. Кроме того, они открыли там вербовочный пункт, где набирали беглых солдат и других личностей самого худшего пошиба, чтобы пополнять ими ряды разбойников».