Неаполитанские хроники

— Шагах в двадцати отсюда есть отличное гнездо; пойдем, я покажу его тебе.

Ребенок идет следом за ним, а отец, не испытывая ни малейшего подозрения, не удерживает его. За поворотом улицы четверо мужчин хватают ребенка и утаскивают его в горы.

Крестьянский паренек в свой черед исчезает.

На другой день г-н Майнольфи получает от разбойников письмо. В этом письме они требуют у него два револьвера, часы, несколько свиных окороков и головок сыра, а также две тысячи золотых дукатов.

Если в течение недели все это, и прежде всего две тысячи золотых дукатов (десять тысяч франков), не будут им посланы, г-н Майнольфи получит руку своего сына.

Господин Майнольфи не имел у себя в доме двух тысяч золотых дукатов и не мог раздобыть их в своем захолустье. Ему предстояло поехать за ними в Неаполь, но, опасаясь, что по дороге его ограбят, он попросил предоставить ему в качестве охраны военный конвой, что и было сделано.

Три дня тому назад он обменял имевшиеся у него деньги на золото у банкира Винченцо Руссо в Сан Джакомо и отправился обратно в Червинару, по-прежнему в сопровождении военного конвоя, который, таким образом, оберегает теперь деньги разбойников.

Впрочем, в постскриптуме письма — как видите, в письмах этих господ всегда имеются постскриптумы, — так вот, в постскриптуме письма говорилось, что отцу не стоит тревожиться по поводу того, что пребывание сына в горах прервет его учебные занятия. Одновременно с ребенком был похищен священник, и он ежедневно повторяет с ним уроки.

С того дня, как ребенок похитили, мать пребывает в безумии».

IV

Дорогие читатели!

Давайте вернемся к заговору бурбонистов, раскрытому в моем доме.

В одной из наших прошлых бесед вы ознакомились с выдержками из рапорта, который у полиции достало любезности прислать мне.

Полиция, халатность и недальновидность которой мы ежедневно критикуем, сочла, по-видимому, что ей подвернулся случай доказать, будто она печется о безопасности даже тех, кто ее критикует. Ну а я счел возможным ответить ей в «Независимой газете» следующей статьей:

«ОТ ПОЛИЦИИ — МНЕ, ОТ МЕНЯ — ПОЛИЦИИ.

«Уже давно, — оказала нам честь своим сообщением полиция, — мы знали из надежного источника, что в прихожих дворца Кьятамоне злоумышляли смутьяны, принадлежавшие к партии бурбонистов, а именно: Инсенья, Минуччи и Пулья; они собирали там своих единомышленников и вели разговоры, имевшие целью разжечь недовольство нынешним правительством. Кроме того, они вербовали там бывших бурбонских солдат и людей самого худшего пошиба».