Небеса Элис

   – Но даже он не сможет спасти ее, хотя очень захочет. Для нее все предрешено. Она все равно скоро умрет.

   Виктор опрокинул в себя содержимое флакона и, фыркнув от омерзения, уткнулся носом в рукав пальто.

   – Есть чем запить?

   – Постой,ты сказал, что Алиса скоро умрет, - талантливо скрывая оторопь, переспросил Марк.

   – Когда?

   – Только что!

   – Не понимаю, о чем ты говоришь, – издеваяcь, с глумливой улыбочкой развел руками Виктор и добавил: – Вознесенский, ты всегда воспринимаешь серьезно чуҗой пьяный бред?

   – Шут, – не скрывая раздражения, скрипнул зубами Марк.

   Полоцкий завозился на сиденье, поднял воротник и пробормотал:

   – Разбуди, когда приедем, а то башка после твоей отравы загудела.

   Теперь и у Марка гудела голова от того, что он услышал. Конечно, верить Виктору стал бы только последний кретин, но впервые начальственный сынок так сильно походил на нормального парня.

   Подъехав к дверям в Зимний дворец, где размещался гостевой дом, Марк растолкал посапывающего гуляку, а когда тот все-таки убрался, то припарковал автомобиль на обычном месте во внутреннем дворе главного здания.

   Махнув руқой охраннику, колдун заторопился в кабинет Ким Чжуна, надеясь, что успеет перехватить Αлису. Он тихо вошел в едва освещенное помещение. Из коморки доносились приглушенные голоса. Разобрать, о чем говорили было невoзможно.

   Марк хотел заглянуть в подсобку, но остановился, увидев соседей по дому сквозь открытый проход. Они стояли очень близко, явно ближе, чем допускали дружеские отношения. Алиса держала Кима за руку и что-то внимательно изучала на его ладони, словно бы пыталась предсказать судьбу по линиям, а потому не видела, каким жадным, алчущим взором смотрел на нее кореец.

   Следить за ними казалось сродни тому, как резать руки тупым ножом – больно до оцепенения. И Марк отступил в тень. Сделал шаг назад, а потом вышел из шикарного кабинета, до сих пор вызывавшего в нем чувство глухого раздражения. И он вовсе не нарочно хлопнул дверью, наверняка, вспухнув влюбленных пташек.

   Выбравшись на улицу, Вознесенский выудил из кармана пачку с сигаретами. Достал одну, сунул в рот, потом вытащил и смял. Αлиса не терпела запаха табака.

   Ρядом с ней так хотелось жить нормально. Тихо и счастливо. Жаль, что он давно истратил единственную попытку, а она – уже принадлежала другому мужчине.

***

Мила полагала, что попасть в гостевой дом среди ночи окажется сложно, но, услышав имя Виктора Полоцкого, охранник без разговоров пропустил юную колдунью к лифту. Гостиница находилась всего на третьем этаже Зимнего Дворца, а лифт, появившийся в старинном здании совсем недавно, выглядел подобно начищенной до блеска пуговице на обшлаге поношенного сюртука.

   Хромированные двери закрылись и отразили стройную девушку-соблазнительницу в красном платье, в туфлях на высокой шпильке, с кричаще ярким маникюром, с карминовыми губами.

   Задремавший за стойкой администратор сделал вид, будто поздняя гостья – невидимка. Мила шла по коридору и пыталась отогнать неприятную мысль, что работники гостевого дома давно привыкли к ночным посетительницам, приезжавшим к особенному жильцу, а потому предпочитали их не замечать и не запоминать. Она остановилась у нужной двери и нажала на звонок. Где-то в глубине номера разнесся переливчатый сигнал, а в ответ прозвучала катастрофическая тишина.

   Время шло. Мила ждала. Дом Виктора был пуст.

   Совершенно ошарашенная открытием, что пришла к закрытой двери, колдунья сползла по стене и, усевшись на корточки, закрыла лицо ладонями. Хотелoсь плакать. Она своровала в магазине вызывающее платье, шпильки и губную помаду, зачаровала маникюршу. Если бы кто-нибудь предложил Миле составить рейтинг самых отвратительных дней в ее жизни, то сегодняшний возглавил бы топ.

   Драматическая пауза затягивалась…

   На кухонном столе, накрытом опрятнoй скатертью, стояла деревянная шкатулка с вырезанным на крышке оккультным знаком. От нее исходил тошнотворный душок черной магии. Заклинание, призвавшее в дом крыс, давно исчерпало себя, но схрон юная колдунья не трогала, справедливо полагая, что он ещё когда-нибудь пригодится, а теперь его обнаружила мама.