Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом

Пестро-эклектичному декору вполне соответствовала и манера его речи. Слова и мысли Поляков выпаливал в меня пулеметными очередями в таком бешеном темпе и со столь сильным славянским акцентом, что я и половины сказанного разобрать не успевал.

Из вводной части этого словесного расстрела я понял, что Поляков залег поглубже и не высовывается, поскольку не доверяет прессе, особенно западной. Встретиться же со мной он согласился лишь по настоятельной рекомендации его главного помощника, белоруса по имени Артем Анисимов, который поручился за правдивость моих очерков и предположил, что я, возможно, не столь ужасен, как прочие журналюги.

После получаса разогрева подобным трепом Поляков мало-помалу стал раскрываться. Firefly находится в процессе постройки своей первой ракеты. Она будет значительно больше, чем у Rocket Lab, «Астры» и других стартапов, но меньше, чем Falcon 9 у SpaceX. Первые строят легковушки, SpaceX – грузовые фуры, а Firefly займет пустующую нишу и будет строить космические минивэны. Они смогут поднимать много груза по разумной цене. Но зацикливаться на одних ракетах глупо, сказал мне Поляков, и амбиции у него намного грандиознее. Он хочет строить сам и маневровые двигатели, и спутники, и программное обеспечение, и вообще захватить в аэрокосмической отрасли поляну как можно шире. Применительно к своей бизнес-стратегии он напирал на фразы наподобие «в полный рост», «атака по всему фронту», «во весь опор» и «со всею страстностью» и построил вокруг них несколько развернутых монологов о том, как его энергичность вкупе с деловой хваткой сотрут всех конкурентов в порошок, развеют прах по ветру – и сами их имена канут нафиг в Лету.

Излишне говорить, что Макс мне сразу понравился. А дальше пошло еще лучше и занятнее.

Поляков рассказал мне, что его родители работали на советскую космическую программу. На территории Украины тогда были сосредоточены основные производства как баллистических, так и космических ракет. Экономика страны, однако, после распада Советского Союза пришла в упадок, и украинская аэрокосмическая промышленность рухнула, оставив не у дел множество талантов. Грандиозный план Полякова как раз и заключался в том, чтобы сделать нечто немыслимое прежде, в эпоху холодной войны: слить воедино всё лучшее от старой советской аэрокосмической школы и новой американской. Для этого он организует конструкторские бюро и опытные производства в Украине, задействовав там инженерные кадры советской космической программы и талантливую молодежь. Свои технологические разработки они будут переправлять в Техас. И Firefly станет связующим звеном, объединив знания двух величайших в истории космических сверхдержав. Даже у Илона Маска не будет ни единого шанса одолеть такого зверя![205]

План казался безумным – потому что безумным он и был. США держат аэрокосмические технологии под строжайшим контролем, и ни правительство, ни военные не допустят даже мысли о том, чтобы позволить какому-то залетному украинцу наладить конвейерный обмен интеллектуальной собственностью между восточноевропейской страной и Техасом. Однако же было в этой идее что-то воистину романтичное. Мир изменился; так почему бы не найти возможность для применения накопленных за десятилетия знаний и опыта, вместо того чтобы давать им пропадать втуне или даже допустить их попадание в лапы врагов Соединенных Штатов? Вероятно, как раз Поляков и являлся человеком того рода, которому было вполне по плечу устроить нечто подобное.

По результатам аналогичных моим интернет-изысканий большинство американцев, причастных к аэрокосмической отрасли и заинтересовавшихся личностью Полякова, склонялись к мыли, что это либо жулик, либо шпион, либо и жулик и шпион в одном лице. Сам его послужной список владельца сайтов знакомств и онлайн-казино вкупе с украинским происхождением наводили на мысль, что к любой его затее следует относиться с подозрением. А вдруг он намерен сливать американские технологии куда-нибудь в Украину или – хуже того – в Россию? А вдруг его деньги нажиты преступным путем? Ведь нам об их происхождении ничего не известно. Плюс ко всему даже речи у него какие-то странные.

Я, если честно, при нашем первом знакомстве ни о чем таком не думал. Передо мной был, с одной стороны, человек весьма пафосный и склонный всё гиперболизировать, а с другой – очень умный и жизнерадостный, и рядом с ним было приятно находиться. В жизни не встречал кого-то еще, кто с такой же легкостью, энтузиазмом и романтизмом переплетал в своей речи темы космоса, бизнеса и любви к родине. По словам Полякова, он прибыл в Соединенные Штаты для того, чтобы показать американцам, что иммигрант способен на величайшие свершения; и он хочет строить замечательные ракеты для великой нации и одновременно надеется помочь родному народу на его не самом легком пути. И внутренне я ему по большей части верил.

* * *