Небеса Умоются Кровью 8. Воля Небес

Сельм со всех ног улепётывает от погони, ныряя в узкую подворотню. Мать не раз запрещала ему соваться в этакие места, но выбора нет. Он всего лишь взял пару яблок, чтобы накормить голодную сестрёнку. Увы, его заметил стражник, а уж тот с него точно шкуру спустит. Нынче стража и с дворянами не особо церемонится, что уж говорить о простом люде.

— Ну всё, попался, гадёныш! — раздаётся позади торжествующий возглас.

Сельм, непривычный к лабиринтам трущоб, и не заметил, как забежал в тупик.

— Тебя ждёт не только порка! — стражник выступает из тени, обнажая меч. — Из таких отбросов и вырастают предатели! Все они начинают с малого, а заканчивают либо на эшафоте, либо в темнице. Я…

Договорить ему не дают. Нечто стремительное выныривает из мрака, опутывает служивого и с силой впечатывает в стену, так что земля содрогается, а затем втягивает его в кокон из побегов и ветвей. Следом показывается громадная, точно гора, фигура.

Угрюмый рослый мужчина с проседью в волосах приближается к застывшему от страха мальчишке и треплет его по голове, присаживаясь рядом. Затем он мягко разжимает судорожно стиснутую ладонь паренька.

— Держи и больше не кради, — улыбается незнакомец, и у юнца перехватывает дыхание.

Не кто иной, как Рен собственной персоной — тот самый преступник с листовок!

— Беги вон туда, — мужчина указывает направление. — Там выйдешь на широкую улицу. И впредь будь осторожней!

— Так вы же… тот самый разбойник, которого стража ищет? — заикаясь, выдавливает из себя Сельм. — Разве вы не злодей?

— Правда — штука сложная, малыш. Не всегда она такова, какой нам её преподносят. А теперь живо ноги в руки, пока эти олухи не хватились своего дружка! — Рен кивает в сторону кокона.

— Спасибо вам! — выпаливает неудавшийся воришка и со всех ног бросается прочь от греха подальше.

В ладони он крепко сжимает шёлковый кошель, щедро набитый монетами. Судя по форме и весу — целая горсть серебряных луников.

* * *

Небольшое доброе дело позволяет проверить, насколько изменилось моё умение контролировать стихии. В отличие от Сердца Долины, здесь гораздо труднее поддерживать внутренний баланс. До встречи с Императором придётся довести это искусство до возможного совершенства.

— Зачем ты раскрыл себя перед тем мальчишкой? — в голосе Наоки звучит неподдельное любопытство, слегка приправленное ноткой тревоги. — Разве это не опасно, учитывая, что твой портрет красуется на каждом углу?

Я задумчиво смотрю вдаль, подбирая слова, чтобы объяснить то, что сам до конца не осознавал, пока не оказался лицом к лицу с испуганным ребёнком в глухом переулке.

— Понимаешь, — медленно начинаю я, — когда я увидел этого мальца, в его глазах плескался неподдельный страх. Страх перед жестокостью мира, в котором даже крохотный проступок карается с невероятной суровостью. За пару яблок его собирались избить, может даже, покалечить. В такие моменты понимаешь, до чего докатилась Империя, если дети вынуждены воровать еду.

Делаю паузу, собираясь с мыслями.

— Сперва я хотел просто помочь ему, не раскрывая личности, и уйти. Но потом подумал, если все отвернулись от него в трудный час… Если все вокруг только и делают, что пинают его, как бродячую собаку, он ведь озлобится. Потеряет веру в добро. Быть может, одно-единственное истинно бескорыстное деяние незнакомца сумеет вновь вернуть ему надежду.

Наоки внимательно слушает, не перебивая. В её глазах мерцает мягкий свет понимания.

— Я решил рискнуть и показать ему, что даже за маской того, кого ославили преступником на всю Империю, может скрываться человек, способный на сострадание. Может, теперь он хотя бы задумается, что не всё так просто в этом мире. Что не всегда правда на стороне тех, кто громче кричит. И это поможет ему сохранить веру.

— Рискованно, — замечает она.

— Есть такое, — усмехаюсь я. — Но, знаешь, оно того стоило. Хоть одному человеку сегодня стало легче — уже неплохо.

— Из тебя бы вышел замечательный отец, — Наоки в облике незнакомки берёт меня под локоть, выводя из тёмного закоулка. — Идём скорее, нечего здесь прохлаждаться.

Прогуливаясь по городу и совершив ещё пару мелких добрых дел, мы подробнее разузнаём об обстановке из уст простого люда. Не все держат язык за зубами, особенно старики, которым уже нечего терять — они весьма резко отзываются об Императоре.

— Доколе терпеть эту нескончаемую войну⁈ — восклицает дряхлый старец, которому я помог втащить скарб на второй этаж. — С меня довольно! Юнцы уходят сотнями на запад, а конца нашим бедам всё нет и нет!

Не забывая о нашей первостепенной задаче, мы оставляем знак Кантору в условленном месте и затаиваемся в ожидании ответа. Вернувшись в укрытие Феррона, мы продолжаем тренировки и сбор сведений для предстоящей беседы с майором.

На следующий день я проверяю несколько мест, где нам могли оставить послание, и нахожу его во втором тайнике. Майор сообщает, что завтра посещает одного из столичных чиновников в пригороде. Он предлагает встретиться там, в заброшенном доме.