Небеса в смятении

Жесткие слова Байдена резко контрастируют с высказываниями Трампа, который в 2017 году, когда ведущий Fox News Билл О’Рейли назвал Путина «убийцей», ответил, что поведение Америки не лучше, чем поведение российского президента. «Есть много убийц, у нас много убийц, – сказал Трамп. – Думаете, наша страна так уж невинна?»¹⁰⁵ Трамп проявил здесь долю честного реализма. И напротив, утверждение Байдена о том, что у Путина нет души, попросту неверно. У чудовищных убийц действительно есть «душа» – богатый внутренний мир. Это видно по тому, как им нравится создавать фантазии, якобы оправдывающие их ужасные поступки; за всяким крупным политическим преступлением стоит поэт или религиозный миф. В частности, без поэзии не бывает этнических чисток – почему? Потому, что мы живем в эпоху, которая воспринимается как постидеологическая. Поскольку великие общественные цели больше не способны мобилизовать людей на массовое насилие, необходима более масштабная священная Цель, на фоне которой мелкие частные опасения по поводу убийств кажутся тривиальными. Религия или этническая принадлежность идеально подходят для этой роли. Конечно, есть случаи патологических атеистов, способных совершать массовые убийства просто ради удовольствия, но это редкие исключения: большинству необходимо обезболить их элементарную чувствительность к страданиям другого, а для этого требуется священная Цель. Религиозные идеологи обычно утверждают, что религия заставляет некоторых плохих людей совершать хорошие поступки; сегодня лучше придерживаться утверждения Стива Вайнберга о том, что с религией или без нее хорошие люди могут совершать хорошие поступки, а плохие люди – плохие поступки, но только религия может заставить хороших людей совершать плохие поступки.

Итак, хоть я и против Путина, это не потому, что у него нет души, а из-за того, что у него в душе. В его интервью Financial Times в 2019 году есть отрывок, иллюстрирующий, как он говорит от всей души. Тогда он торжественно заявил о своей абсолютной нетерпимости к шпионам, предающим свою страну, сказав: «Предательство – самое тяжкое преступление, и предатели должны понести наказание»¹⁰⁶. Из этого откровенного выплеска ясно, что Путин не испытывает личной симпатии к Сноудену или Ассанжу; он помогает им лишь для того, чтобы позлить своих врагов, и страшно представить себе судьбу потенциального российского Сноудена или Ассанжа. Неудивительно, что в другом интервью Путин сказал, что, хотя Сноуден не предатель, он не понимает, как Сноуден мог сделать то, что он сделал со своей страной… Здесь мы можем получить некоторое представление о душе Путина и о том, как работает его разум.

Отрицать, что у вашего политического врага есть душа, – не что иное, как регресс к вульгарности, которая перекликается с другими перлами Байдена. Например, в 2007 году он сказал в поддержку Барака Обамы: «Я имею в виду, что вы получили первого мейнстримного афроамериканца, который красноречив, умен, чистоплотен и симпатичен. То есть, это же просто сказка»¹⁰⁷. Эти примеры показывают, что если президентство Байдена окажется лучше, чем президентство Трампа, то не из-за его души. Чем меньше Байден будет полагаться на свою душу, тем лучше для всех нас.

29. Классовая борьба против классизма

На церемонии инаугурации президента Джо Байдена была одинокая фигура, которая приковывала к себе всеобщее внимание самим своим присутствием, выделяясь как диссонирующий элемент, нарушавший спектакль двухпартийного единства: Берни Сандерс. Как выразилась Наоми Кляйн, не так важны были варежки, как его поза:

ссутулившийся на стуле, со скрещенными руками, физически дистанцировавшийся от толпы. Впечатление, которое это производило, заключалось не в том, что человек остался в стороне на вечеринке, а скорее в том, что человеку не интересно к ней присоединяться. На этом мероприятии, которое являлось, прежде всего, демонстрацией межпартийного единства, варежки Берни символизировали всех, кто никогда не входил в этот сфабрикованный элитой консенсус¹⁰⁸.