Почему же тогда обе стороны конфликта хуже? Суть дела заключается в упреке в «классовом эссенциализме», который, я думаю, бьет мимо цели. Мы, конечно, должны отбросить старое марксистское клише о том, что только борьба трудящихся является «настоящей», а все остальные виды борьбы (экологическая, деколониальная и национально-освободительная, феминистская, антирасистская и т. д.) должны подождать, и они, предположительно, будут более или менее автоматически разрешены, как только мы решим Главный Вопрос. Но помимо этого я утверждаю, что мы должны полностью принять «классовый эссенциализм» – при условии, что мы используем термин «essence» (сущность) в строгом гегелевском смысле. Хотя Мао Цзэдун на самом деле не понимал диалектику Гегеля (см. его нелепую полемику против отрицания отрицания), его главный вклад в марксистскую философию – развитие им понятия противоречия – находится на том же уровне гегелевской концепции сущности. Главный тезис его замечательного текста «О противоречии», в котором различаются «главные и второстепенные противоречия в процессе, а также главные и второстепенные аспекты противоречия», заслуживает внимательного прочтения. Мао упрекает «догматических марксистов» в том, что они «не понимают, что именно в специфических особенностях противоречия заключается всеобщность противоречия». Он пишет: