Небесная канцелярия

– Класс. Ну, Степаныч, ты даёшь. – Леонард с горящими глазами изучал переплетение трубок, колб и струек разноцветного пара.

– А то ж.

Аврелий присмотрелся к отдельно стоящей колбе с чёрной жидкостью.

– Степаныч, это же чистый яд. Сверхсильный.

– Агась. Тут самые опасные вещества, я их убираю, чтоб травились поменьше. Вот такой концентрат получается.

– И куда ты его потом?

– А куда ж ещё? Выливаю, не пить же. Охотников нет. Пара-тройка мышей разве что сдохли.

– Лео, ты помнишь предсмертную анестезию, проект Ланы, вместе с вашим отделом разрабатывали? – спросил Аврелий. Глаза у него тоже вдохновлённо сверкали.

– Такое забудешь. Думаешь, подойдёт?

– Ещё как подойдёт! Если добавлять этот концентрат, будет дешевле и проще. Сделай запрос лично Лане, уверен, она одобрит.

– Хорошо, сделаю. Ты хоть когда-то можешь не думать о своей смерти, а?

– Не нуди. Молодец, Степаныч. И это только первый день! Если так дальше пойдёт, мы и перед Христианом твоё изобретение защитим!

– Ну дык… вы, голуби мои, только говорите, чего вам надо, я буду делать.

– Николай Степанович, – вклинилась я, – нам бы что-то хорошее для душевной беседы. Очень хорошее и сильное, – уточнила я, вспомнив Гарика. – Чтобы клиент был готов сделать всё, что мы попросим, даже не совсем законное.

– Хм, да не вопрос. Минутку подождите.

Насвистывая романс девятнадцатого века, Степаныч принялся химичить в своём аппарате.

– И вот в этом заключается грант? – с подозрением поинтересовалась я у ангелов.

– Какой грант? – удивился Лео. – А, грант… нет, там другое. Надо было Степаныча как-то официально сюда провести и перед шефом прикрыться.

По улицам города ходит мужчина непрезентабельного вида, в рваной куртке, шапочке с катышками и помятым жизнью лицом. Но вразрез с поведением, какого ожидают от человека подобной внешности, он заглядывает в глаза каждому встречному. Не с просьбой, нет, и вовсе не со злобой – он смотрит испытующе, как если бы проводил с вами собеседование перед серьёзным проектом. Годитесь или нет? В руках у него рулон тоненькой бумажной ленты, покрытой надписями. Когда вы проходите мимо, сторонясь, чтобы не испачкаться о старую куртку, он отрывает кусочек ленты и через плечо бросает вам вслед. Если вовремя обернуться и подхватить обрывок до того, как его унесёт ветер, можно прочесть своё ближайшее будущее. Там может быть написана какая-нибудь ерунда, вроде «Купишь гвоздей» или «Получишь премию». Но, бывало, прохожие читали слова «Беги со всех ног!» или вовсе «Это твой последний вечер». Говорят, ещё не было случая, чтобы он обманул. Так что нужно хорошенько подумать, прежде чем оборачиваться и бежать вслед за бумажкой.

Я вот сегодня не удержалась. И знаете, что там было написано?

«Банка шоколадной пасты!»

Сижу вот, ем, вымазанная шоколадом по уши, счастливая…

Но ещё раз проверять судьбу вряд ли решусь.

– Готово! Принимайте!

Ухмыляясь разнокалиберными зубами, Николай Степано-вич протягивал нам бутылку, судя по виду, обыкновенного вина.

– Ладно, голуби мои, пойду-ка перекурю. Да и домой бы надо смотаться. У меня там коты помойные некормлены. Тинусь, я про тебя разузнал всё. Не переживай, выберешься. – Степаныч пошарил по рваным карманам и вытащил именной пропуск, на который я не могла не посмотреть с завистью. – Где наша не пропадала! За пигалицей твоей тож присмотрю, как сумею. С утреца уже видел, хранители еёшные рядом, как псы сторожевые ходят. Один так и вовсе напялил на себя платье с париком, сказал всем, что он бабуля двоюродная Маришке. А она и счастлива, пищит. А то! У кого ещё бабуля с крыльями есть? Каждый шаг на сто раз проверяют. То-то. Так что не куксись лишний раз.

Бомж на ходу потрепал меня по волосам и покинул подсобку, а у меня отлегло от сердца.

– Так, Леонард, – тоном начальника произнёс Аврелий, – заговаривать зубы – твоя стихия. Иди к Гарику.