Небесная канцелярия

Уверена, она применила фейскую магию, неуловимую для других. Скорее всего, даже ангелы были не в курсе о таких возможностях, а я поняла чисто женским чутьём. Её и без того необыкновенное обаяние умножилось в несколько раз. Глаза сияли, к коже так и хотелось прикоснуться, от неё шёл головокружительный аромат сирени и осеннего винограда. Добавим к этому самые обычные приёмы вроде низкого выреза и подчёркнутого изящным браслетом запястья и получим ту, перед которой будут открыты все двери – неважно, земные или небесные.

– Охренеть… – Словарный запас Леонарда уменьшался с каждым мигом.

Лия окинула ангелов небрежным взглядом, убедилась, что нужный эффект достигнут, и обратилась ко мне:

– Алевтина, помогите, пожалуйста, с причёской.

– Тебе и так неплохо, – заметил Лео. – Аврелий, скажи?

– Ну…

– Вы бы не лезли. Сидите себе в сторонке. Алевтина, вот шпильки.

Словно лёгкий удар. Меня на миг выбили из колеи эти слова, эта интонация. Вроде ничего особенного, но…

Кабинет отдела исполнения желаний, солнце светит в окна, шахматы на столе. Я, Леонард, Аврелий и Белла смотрим на мою новую разработку для увеличения массовой доли счастья в мире и прикидываем, как можно защитить это перед шефом. И звонкий голос Мечты: «Мальчики, вы играете? И играйте себе. Тина, говори…»

Наваждение рассеялось.

Я помогла фее заколоть волосы. Она взяла бутылку производства Николая Степановича, скептически осмотрела её, отвинтила пробку и сделала пасс ладонью. Затем вернула пробку на место и легонько встряхнула жидкость, ставшую искристой.

– Засекайте полчаса и приходите, – велела она.

Полчаса мы убили на карты. Для верности подождав ещё пять минут, прошагали до приёмной Христиана Сергеевича. Лео снова снял и принялся ожесточённо протирать очки, словно был уверен, что они подводят.

Лия и Гарик самозабвенно целовались за рабочим столом.

Бутылка оказалась наполовину пуста, Гарик уже был без галстука, довольно пьяный и зацелованный, белый шрам выделялся на разрумянившемся лице, придавая секретарю неожиданную эффектность. А на краю стола лежал пропуск с печатью. Оставалось только вписать моё имя. Я сориентировалась быстрее обалдевших ангелов, схватила бумажку, ручку и выбежала из приёмной.

Ангелы задержались в дверях, и Лео не удержался от комментария:

– Да, Аврелий, уходит время рыцарей печального образа, наступает час романтиков бумаги и степлера. Увы, мой друг, увы. Дорогу молодым!

– Это ты сейчас меня, что ли, рыцарем обозвал?

– Ещё чего! Ты максимум на оруженосца потянешь. Это, так скажем, собирательный образ. Красавицы предпочитают тех, кто защитит их непробиваемой синей печатью, а нам с тобой остаётся на обочине жизни грустить о былых временах.

– Да брось, у меня и в мыслях не было…

– В мыслях, может, и не было. А всё равно, согласись, обидно?

– Если только чуть-чуть.

– Вы отсюда свалите, нет?! – гневно обернулась Лия.

– Вы идёте или нет?! – рявкнула я от выхода.

– Всё-всё, счастливо оставаться.

Я отдала Мишке пропуск, и ангел поднял шлагбаум. Свой бессрочный пропуск, про который в общей суматохе шеф забыл, Аврелий и не думал сдавать. У Лео, как всегда, имелись неведомо откуда взявшиеся заначки.

За нами захлопнулись Врата, а дальше уже привычный шаг в серое ничто, холод, ощущение полёта, земля под ногами. Я проделывала это много раз, не считая перерождений, но так не волновалась никогда.

Я очутилась посреди оживлённой улицы. Стоял обычный вечер, люди спешили по делам, на обочинах лежал грязный снег, а солнце уже готовилось зайти. Всё было, как обычно, да не так. Люди не замечали меня, пробегали мимо, и в витрине ювелирного магазина я не увидела своего отражения. Аврелий материализовался рядом через миг, а ещё мгновение спустя послышался отборный мат – Лео угодил аккурат в урну на трамвайной остановке.

Ангелам хватило одного взгляда, чтобы оценить провалившийся план.

– Что же, мы хотя бы попробовали, – постарался быть максимально оптимистичным Леонард, отряхивая джинсы от окурков и билетиков.

Я осмотрелась по сторонам. Город выглядел вроде бы так же, но мне будто настроили яркость и контраст, добавили текстур, увеличили громкость. Вот, как в замедленной съёмке, мимо проехал трамвай. Вот пробежал опаздывающий на него человек, взмахнул рукой, и та прошла сквозь моё плечо. Я смотрела на город не просто из мира ангелов, я смотрела глазами ангелов, а сама была… непонятно кем, человеком, застрявшим между мирами. Даже воздух ощущался иначе, более плотным.

– Вы всегда так видите? – спросила я.

– Ага, – ответил Лео. – А вот ещё, глянь! Не бойся, бери, понравится!

Он протянул мне свои очки. Я с опаской примерила.

– С ума сойти… невероятно. Этот мир… он же населён волшебниками! Вот же то, с чем я работаю! Искры…

Искра в сердце каждого, его призвание, его суть. Сейчас я поняла, что значит видеть человека насквозь. Всё, что вокруг, оболочка, было не столь важно. Главное – огни, которые в сердцах, все разные, но такие красивые, такие яркие!

Я вернула очки Леонарду.