Небесная канцелярия

В маленьком курортном городе стояла жара, август, разгар сезона. Смеялись дети, пахло шашлыками, играла музыка. По набережной гуляла молодая беременная женщина, опираясь на руку мужа. Впереди бежал их трёхлетний сынишка с воздушным шаром.

Вдруг она остановилась и оглянулась. В море выдавался сломанный пирс, который никак не могли отремонтировать, рядом был криво прибит выцветший плакат «Не входить, опасно для жизни!». Она приблизилась к пирсу, тронула рукой сетку-рабицу. Странное, неуловимое ощущение дежавю – вот что-то было, что-то мелькнуло на краю сознания… и уже нет. Она встряхнула головой, отгоняя наваждение. Причудится же всякая ерунда.

Я только помню – кричали чайки о чём-то вечном, давно забытом.

Я только помню – шумело море…

Аврелий с отчётом в руках почти бежал по коридорам Ведомства смерти. Сплошной чёрный вихрь, только успевали отскакивать с дороги молодые стажёры. Лишь белокурый ангел, женщина с атласными крыльями, сумела остановить его перед самым кабинетом директора. Улыбаясь от души, обняла ангела.

– Ну ты даёшь! Хоть бы похвастался.

– Да ладно тебе…

– Я тебя прошу, не скромничай! Это действительно прорыв.

Аврелий буквально засиял.

– Это ты ещё о проекте с договором не знаешь! Хочешь поучаствовать? Действительно классная задумка. Держи, просмотри. – Он отдал Лане несколько наспех исписанных листов. – Всё, я к Аристарху!

– Удачи! Аврелий, он, конечно, не мог не подписать проект после резолюции Христиана Сергеевича… но тебе сейчас снова примется выговаривать за нарушение субординации, за несоблюдение интересов. Ты не слушай. Или слушай, но близко к сердцу не принимай. Он тобой очень доволен, я точно знаю! Он обязан тебе выговор сделать, иначе…

– Иначе всё тут разваливаться начнёт. Да понимаю я. Всё, побежал, увидимся!

Хлопнула дверь. Лана с улыбкой покачала головой, элегантно поправила крылья и стала читать проект.

Аристарх Игнатьевич потирал переносицу. Он молчал уже долго, за это время можно было не только прочитать, но и выучить наизусть отчёт. Аврелий стоял и ждал, скромно глядя в пол, но лицо его выражало плохо скрываемое торжество.

Аристарх откинулся на спинку кресла, сцепил перед собой кончики пальцев и в упор уставился на ангела. Смотрел ещё минуты две, кивая собственным мыслям. Наконец заговорил:

– Аврелий, это уже далеко не впервые, когда ты делаешь что-то, нарушая субординацию. Мне это не нравится.

– Я понимаю, Аристарх Игнатьевич. Простите.

Директор Ведомства смерти усмехнулся одним уголком рта.

– Он ещё и извиняется. В следующий раз за что извиняться будешь? Что Врата ада переименовал?

Аврелий изумлённо вскинул голову. Аристарх Игнатьевич посмеивался, постукивая кончиками пальцев друг о друга. Аврелий пошёл в наступление:

– Но ведь вы сами видите. Есть конкретный ощутимый результат.

– Не спорю.

– Я убеждён, что снижение показателя уровня самоубийств важно для всего мира.

– Что ты заговорил, как по учебнику. Садись, Аврелий, ты не ученик на уроке.

Аврелий придвинул стул для посетителей ближе к столу и сел напротив директора.

– Давай начистоту, – произнёс Аристарх Игнатьевич. – Ты отлично работаешь. Ты профессионал. Но чем дальше ты идёшь, тем сильнее успех кружит тебе голову, тем выше вероятность, что однажды ты оступишься. И это будет не подвиг, не что-то великое, а какая-то мелочь, обыденность, на которую ты привык не обращать внимания. И если я не в силах тебя остановить, то обязан хотя бы предупредить.

– Нет, вы…

– Тихо. – Аристарх Игнатьевич предостерегающе поднял палец. – Это первое. Второе. Назначаю тебя куратором в сектор самоубийств. Это не значит, что ты можешь забыть об остальной работе. У нас по-прежнему не хватает кадров, и снимать тебя с текучки – непростительный разброс. Но с этой минуты самоубийцы на тебе. Работай, изучай, все карты в руки.

Аврелий выслушал спокойно и ответил чуть севшим голосом:

– Аристарх Игнатьевич, спасибо. Я не подведу.

Директор Ведомства смерти, хищноглазый, с профилем старого коршуна, уже открыто улыбался, глядя на ангела. А ведь и он когда-то был таким же молодым, желающим перемен. Живым. Сколько времени прошло с тех пор? Не осталось никого, с кем он начинал этот путь, все один за другим обратились в прах, сталкиваясь с чем-то, что выше ангельских сил. Сколько раз Аристарх тоже оказывался в шаге от этой грани? Но у него было ради чего продолжать путь. И сейчас он смотрел на Аврелия, и ему казалось, что он видит самого себя, задолго до того, как его глаза приняли облик вихрей безвременья.

Распахнулась дверь, и Лана, светящаяся, словно молодая луна, шагнула в кабинет. С размаху положила на стол проект Аврелия и безапелляционно заявила:

– Аристарх, ты должен это прочесть. Клянусь, я себе не прощу, если лично не возьму хотя бы один случай.

Аристарх Игнатьевич взглянул в искрящиеся любовью и вдохновением глаза Ланы, оценил взволнованное выражение лица Аврелия, встряхнул листы и, прищурившись, прочёл:

– «Договор. Проект по предотвращению самоубийств. Версия вторая».