Небесная канцелярия

– В том-то и дело, что нет. Я сам понять не могу. У нас всякое бывает, Лео. Не справляются с заданиями, отказываются, особенно молодёжь в первое время. Но тут от тебя ничего не зависит, не смог один – придёт другой, завершит дело. Я сам так не один раз молодым помогал. И тут я ухожу, а сам думаю, что толку, действительно, как трус повёл себя, сейчас другого ангела смерти пошлют, а мне выговор. И это же наша Тина, думаю, лучше бы уж я… но не смог. И сам не знаю, как меня к шефу понесло, как в тумане. Аристарх меня даже слушать не стал. А потом я решил посмотреть на её нить. И она не обрывается.

– То есть? Что это значит?

– Я от Сергеича напрямую к себе рванул вещи собирать, потом спустился к старухам, которые с клубками сидят. Визг подняли, вой… Говорю, покажите мне такую-то нить. Полчаса с ними препирался, хорошо до них ещё не донесли, что я там не работаю уже. Смотрю, нить как нить, но сегодня узел завязан.

– Бифуркации1?

– Похоже на то. Но я, честно, не разглядел. Бабка показала издалека и выгнала. Главное, увидел, что она дальше вьётся.

Ангелы смолкли, допивая ром. Наконец, Леонард произнёс:

– Вот ты мне скажи: это того стоило? Я понимаю всё, жалость и так далее… дети тем более… Я бы в жизни не смог на такой работе, даже думать не хочу. Но, блин, если хочешь, дай мне сейчас по шее, но всё-таки разве шеф не прав? В первый раз что ли? Сколько у нас внештатников за всё время уже поуходило. Они люди, куда тут деваться. А, Аврелий? Хоть мне-то скажи.

– Да что сейчас уже говорить? Стоило, не стоило… Работу надо искать.

– А попробуй в исполнение желаний? Там бардак жуткий. Когда туда захожу, все орут, телеграммы летают, помехи постоянные, исполняют чёрт-те как, уже заявок меньше поступать стало. Говорят, всю систему менять нужно. Не хватает там специалистов нормальных. Пафнутий вон жалуется постоянно, он там более-менее шарит, но не может же сам всё на себе тянуть, ему как раз напарник не помешает. Он незашоренный, с выдумкой. Мы с ним сегодня классную авантюру провернули, новичку помогли, шеф даже и не догадался. Наш парень, короче. Только ты подожди, пусть Сергеич остынет, зайди к нему вечерком как-нибудь, выпить чего-нибудь захвати. Поговорите, батю твоего вспомните, сколько они воротили вдвоём в своё время.

– Боюсь, вышвырнет он меня вообще отсюда в другой регион. К лепреконам каким-нибудь отправит.

– Так, прекращай это позорное самобичевание. Оно уже лет триста как из моды вышло. Натворил дел, разгребай теперь, в глазах шефа упал, так давай-ка в моих не падай. Всё, не дрейфь. Эй, там! Ещё рому!

Котоглазый бармен поглядывает из-за стойки на ангела, который сидит за уличным столом. Конечно, на зимний период веранда закрывается, но желание клиента – закон. На стене новые часы. Песочные, с чёрными кристаллами, за цепочку подвешенные на гвоздь. Профессию ангела легко определить, Ведомство смерти на каждом оставляет неизгладимую печать. Но при нём нет меча, и одет он не по форме. Рабочие берцы, простая чёрная одежда, на лице смесь тоски и злости… что-то здесь не так. Ангел смотрит в глубину парка. Декабрь – непредсказуемый месяц. Сегодня с утра внезапно припустил дождь, прибил снег, смыл с веток, развёл ненужную слякоть, а под вечер опять ударил мороз.

Приняв решение, бармен готовит кофе и приносит его посетителю.

– Спасибо, – не глядя, благодарит ангел.

– Что-нибудь ещё?

– Сигарету, пожалуйста.

Бармен собирается уточнить, но вдруг улавливает что-то знакомое. Тонким профессиональным чутьём вызывает воспоминания и складывает одну деталь с другой. Кивнув, уходит и возвращается с пачкой вишнёвых сигарилл. Ангел смотрит на неё, потом на бармена, и тот понимает, что не ошибся, удовлетворённо приписывает ещё строчку к мысленному резюме.

Снова начинается снег, падает на грязноватые перевёрнутые стулья, выцветший рекламный баннер, френч-пресс. Хочется, чтобы снег лёг один раз и уже не сходил до конца зимы. А дальше всё как-нибудь наладится. Крепкий чёрный кофе, щедро разбавленный самым лучшим ромом, согревает и разгоняет кровь. Ещё глоток, и к лёгкому опьянению прибавляется спокойная уверенность. Аврелий с наслаждением вдыхает вечерний морозный воздух, откидывается на спинку стула, со вкусом закуривает, и безупречно выбранный аромат табака наполняет новыми силами. Снег тает на его лице. Он всё ещё жив и, несмотря ни на что, в нём всё ещё жива вера.

Это того стоило? Можно гордо ответить: «Разумеется, да!» – будет звучать красиво, самоотверженно и глупо. А можно честно признать: «Я не знаю».

Не знаю, правильный ли сделал выбор, что будет дальше, к чему это приведёт. У меня не на месте душа, мне тоскливо и одиноко. Я неидеальный ангел, хреновый исполнитель, повёл себя непрофессионально. С таким характером мне сразу было нечего делать в Ведомстве смерти. Но я хотя бы попробовал. И я верю, что успел сделать хотя бы что-то, что многое было не зря. По крайней мере, мне удалось сделать самое важное – не предать себя.

Тина