Небесная сталь

Тела пришлось сложить штабелями, одно на другое, чтобы предать их огню. Стоя у огромной кучи трупов, обложенных сухими ветками, кусками ткани и вообще всем, что только может гореть, уставший и мокрый от пота, Денар понимал – нужно сказать какие-то последние слова.

Но он все молчал.

Не потому, что не мог найти нужных слов, скорее потому, что понимал: погибшим уже все равно, и что бы он сейчас ни сказал – будет полнейшей ерундой. Разве сможет пустая болтовня вернуть мертвых к жизни?!

Стоявшие рядом Сейдин и Уорд держали в руках зажженные факелы.

Маг передал свой факел Денару и нарушил тишину.

– Смерти нет, – сказал он, – все мы пришли из Архэ и вернемся туда. Наша жизнь в том понимании, в котором мы ее знаем, – всего лишь вспышка в бесконечном круговороте. Мы меняем форму, меняем обличья, но никогда не прекратим свое существование в Великом Потоке.

«Ага, как же, – подумал Денар, – все они превратятся в кучку пепла уже к утру. А через пару лет о большинстве из этих ребят никто и не вспомнит».

Так и не сказав ничего вслух, Денар отвернулся и поджег огромный погребальный костер. Сухие кусты быстро взялись. Полыхнуло масло, и огонь распространился по всей куче трупов.

Вскоре костер пылал так сильно, что рядом стало невозможно стоять от жара, а еще больше – от запаха горящего мяса. Второй раз за сегодня Денар подавил рвотный позыв и отошел на несколько шагов.

Глядя на пламя, он вспоминал другой погребальный костер, который зажег десять лет назад. Костер, на котором он сжигал одно-единственное тело – тело женщины, которую любил.

Ее звали Кейко. Она спасла Денару ногу, а возможно – и жизнь, после ранения, полученного в бою с бессами. Он не знал, как попал в ее хижину. Первое, что он помнил, после того как пришел в себя, – завораживающий взгляд чуть раскосых, изумрудного цвета глаз.

Кейко сказала, что его принесли солдаты. Двенадцать дней и двенадцать ночей она лечила его: промывала края раны, шептала заговоры, готовила целебные снадобья.

К тому времени как Денар смог крепко стоять на обеих ногах, их с Кейко связывали очень… тесные отношения. Все короткое северное лето он провел под крышей ее хижины на границе леса.

Это время осталось в его памяти одним ярким светлым пятном. Они жили как муж и жена. Днем Денар охотился, Кейко собирала травы и врачевала в близлежащей деревне. Вечерами они вместе сидели у костра, рассказывали друг другу истории, пили вкусный травяной чай. Иногда Кейко пела. А прохладными северными ночами они согревали друг друга.

Денару оставалось служить всего один год – и он пообещал вернуться за ней после истечения контракта. Но жизнь плевать хотела на планы людей.

На их беду, легион генерала Мореллона возвращался из похода, во время которого попал в засаду. Среди особо тяжело раненных оказался сын великого полководца – Бенжу.

Кто-то из деревни нашептал генералу, что лесная ведьма (так местные называли Кейко) может исцелять любые ранения. Знахарке приказали вылечить парня, но рана оказалась слишком серьезной. Бенжу умер.

…Они пришли незадолго до рассвета.

Денар вскочил с постели, услышав стук в дверь.

Прежде чем он успел понять, что происходит, дверь распахнулась и четыре гвардейца из личной охраны генерала ворвались в тесную хижину, наполнив воздух внутри дымом коптящих факелов.

– По какому праву вы врываетесь в жилище офицера? – потребовал объяснений Денар.

– Не создавай проблем, – усмехнулся в ответ один из солдат. – Ты же знаешь, кто нас послал.

Хотя Денар и был старше по званию, он знал: гвардейцы подчиняются напрямую генералу. Денар схватился за меч, клинки гвардейцев тоже покинули ножны. Один, без доспехов, против четверых опытных воинов в полном боевом облачении… Наверняка он остался бы лежать с распоротым брюхом, если бы не она.

Кейко встала с постели.

Бросив взгляд на незваных гостей, понимая, чем все может закончиться, подошла к Денару и опустила его руку с мечом.

– Все будет хорошо, любимый, – шепнула она и улыбнулась.

Денар словно завороженный смотрел, как она набросила халат, чтобы прикрыть наготу, и вышла на улицу вместе с гвардейцами.

Но хорошо не было.

Как только Кейко увели, Денар оделся и попытался попасть к генералу. Его не пропустили. Весь остаток ночи он провел у дома, в котором остановился главнокомандующий. Денар испробовал всё: угрозы, просьбы, взывание к солдатской дружбе, но гвардейцы были непреклонны.

А на рассвете запела труба, возвещая общий сбор.

Денар стоял среди офицеров, в первых рядах, отказываясь верить в реальность происходящего. Последней надеждой было, что генерал явится на казнь, и он сможет убедить его отпустить Кейко.

Но Мореллон так и не появился.

Несмотря на мороз, на девушке оставили лишь тонкую сорочку. Однако холод, казалось, не беспокоил ее. Она стояла, высоко подняв голову. Один из гвардейцев накинул ей петлю на шею. Она не сопротивлялась. Другой гвардеец читал приговор, словно какой-нибудь преступнице.