Небесное чудовище

Им всем необязательно знать, что великая Дайюй Цзиньхуа терпеть не может проходить через барьеры и порталы. Мой страж знает об этом – и достаточно.

И мы шагаем следом за тигриной четой прямо в засветившую воздушную завесу.

После перехода меня, как всегда, слегка подташнивает, и приходится сильнее опереться на руку Фэн Лэйшэна. Но тошнота и головокружение быстро проходят, потому что Забарьерный Мир обладает по-настоящему целебной силой.

Здесь царит вечное лето. Луг, словно ковром, устелен тучной зеленой травой. Над цветами кружатся бабочки, а за ними носятся шесть уже довольно крупных и очень милых тигрят. Догоняя друг друга, они валят противника наземь в игривой схватке, катятся кубарем, тихо ворча и кусаясь.

Нянь Эньжу устремляется к ним, по пути частично перевоплощаясь: выпускает хвост, клыки, нежные ладони превращаются в когтистые лапы. Тигрица не боится быть некрасивой, потому что для малышей, что резвятся на лугу, она в любом облике будет самой прекрасной в Трех Мирах.

И тигрята доказывают это, когда дружно устремляются к ней. Поравнявшись с малышами, Нянь Эньжу ложится на спину, позволяя детям ползать по ней, ласково кусать, тереться об нее боками и головами. Все семейство довольно урчит, переговариваясь на своем – тигрином – наречии. Как и полагается Главной Жене, Нянь Эньжу воспитывает и своих детей, и детей от других жен, в равной мере раздавая им и ласку, и шлепки по полосатым попам.

Наблюдая за ними, Хушэнь размазывает по лицу слезы.

Тоже мне, горе-папаша!

– Я пропустил!.. Я столько пропустил! Как они открывали глазки! Как учились бегать! – Он дает себе пощечины. – Плохой, плохой Хушэнь! Ты достоин смерти!

Фэн Лэйшэн закатывает глаза. Ноющий мужчина для него – существо самого низшего сорта, поэтому, не церемонясь, он поднимает ногу и дает Его Светлости Тигриному Богу увесистый пинок под зад.

– Иди! Наверстывай! – напутствует зло, а потом берет меня за руку и говорит: – Дальше – их жизнь. Нам больше здесь делать нечего.

Я соглашаюсь, но все же оглядываюсь напоследок. Тигрята признали отца и теперь активно валяют его по траве. А Хушэнь тому и рад.

Когда мы проходим через завесу, и я, отдышавшись, снова возвращаюсь в нормальное состояние, то замечаю, как странно смотрит на меня мой темный страж.

– А ты никогда не думала об этом? – спрашивает наконец.

– О чем? – удивляюсь я. – Чтобы завести тигренка?

Лэйшэн хмыкает и поправляет:

– Ребенка. От моего брата, например. У вас с ним были бы красивые дети.

И вправду не думала. Но теперь от этой мысли словно потеплело внутри. Даже Она пребывает в благостном настроении и, кажется, тоже согласна…

Как же я сейчас благодарна своему прислужнику и его маленькой темпераментной жене за то, что они пустили меня в свою святая святых, что показали, как выглядит их – тигриный – рай!

Эпизод 28 Я просто хотел как лучше, а получилось…

Мысли о детях, о тихом семейном счастье проникают в меня, как отрава. Там, глубоко в душе, той самой, охваченной вечным, неугасающим пламенем, в самом дальнем ее закутке, теплится Мечта. Кому сказать – рассмеются в лицо: могущественная Дайюй Цзиньхуа, многотысячелетняя богиня, мечтает быть простой смертной! Но это так.

Я на миг в подробностях представляю домик посреди уютного сада. На террасе мы с Пеплом: он играет на сюне, я читаю романы. А по саду бегают дети – мальчик и девочка, они запускают воздушного змея. Картина настолько яркая и настолько заманчивая, что мне приходится проморгаться, чтобы вынырнуть из нее. Сюда, в холодную реальность Небесного Царства, где я – древнее чудовище, несущее разрушение и смерть. Разве я способна подарить жизнь? Это же смешно!

– Не шути так, Лэйшэн, – говорю с грустью. – Это… немного больно.

– А я и не шучу. – Владыка Ночи подается ко мне, нежно отводит за ухо выбившуюся из прически черно-рыжую прядку. – Я с радостью приму племянника. Научу всему, что знаю сам. Стану хорошим дядей, обещаю.

Я хмыкаю.

– Прекрати. Ты говоришь так, будто моя беременность – уже свершившийся факт.

– А почему нет? – Выгибает идеальную бровь. – Ты ведь сама говорила мне, что там, в Мире Смертных, была… – на мгновение он осекается, но все-таки заканчивает фразу: – Близка с моим братом. Ты же сказала это тогда не для того, чтобы просто позлить меня?

– Не для того, – отзываюсь глухо. – Это правда.

Нет-нет, резко осаживаю себя, как такое возможно?

И оглашаю свои опасения:

– Даже если и так – я несу в себе Хаос и Предвечное Всепожирающее Пламя. Как внутри такого существа, как я, может зародиться новая жизнь?

Фэн Лэйшэн нежно улыбается, поддевает согнутым пальцем мой подбородок и заставляет посмотреть себе в лицо.

– Ты такая древняя, такая мудрая временами, а на деле – глупышка глупышкой, – усмехается он. – Я – Владыка Ночи и множество раз наблюдал, как из хаоса и пламени в кромешной тьме и холоде космоса рождаются новые миры.

– Да, но я ведь не космос.

– Каждая женщина – космос.