Небесное сольдо

— Я хочу стать его женой. Любить не люблю, но женой… женой мне стать придется.

— Но как? Почему? Не понимаю? — воскликнула Электра.

— Наше обручение состоялось по… причинам чисто политическим.

— А я… я люблю его! И я не могу не стать его женой, потому что если нет, то я попросту умру! — взволнованно объяснила Электра. — А ты ведь совсем иного племени и к тому же его не любишь.

— Но я королевская дочь, — надменно произнесла Нада. — И интересы королевства для меня превыше всего. Если этот брак не будет заключен, мой народ постигнут страшные бедствия, а так у нас появится сила и союзники, и мы одолеем гоблинов.

— Ты и я… Нас двое. Как же нам поделить Дольфа? — растерянно спросила Электра.

— Сначала принц Дольф должен победить Коня Тьмы. Если не победит, то все равно…

— Что произойдет, если он не победит? — боясь услышать ответ, спросила Электра.

— Произойдет то, что его тело никогда не соединится с его душой, — вместо Нады ответил скелет. — Душа будет вечно блуждать в гипнотыкве, а тело останется лежать на песке, как пустая скорлупа.

Электра с состраданием, как на обреченного, посмотрела на сидящего у гипнотыквы принца.

Глава 17 СУД

Дольф обнаружил, что стоит в какой-то пустой невзрачной комнате. Рядом с ним Скриппи. Из комнаты ведут две двери — белая и черная. На белой, расположенной по левую руку от них, крупными синими буквами написано слово да. На черной двери справа красными буквами написано слово нет. В промежутке на стене длинная надпись:

ИМЕЕШЬ ЛИ ТЫ ПРАВО ПОСТУПАТЬ

ПЛОХО, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ДОСТИЧЬ

ЧЕГО-ТО ХОРОШЕГО?

Дольф посмотрел на Скриппи. Он успел привыкнуть к ее облику нимфы, но скелетица окончательно и бесповоротно утратила свое иллюзорное тело.

— Где же Конь Тьмы? — спросил Дольф. — Он вроде собирался нас судить.

— Пути Коня Тьмы неисповедимы, — ответила Скрипни. — Прежде чем уничтожить свою жертву, он любит с ней поиграть. Превращая того или иного человека в участника страшного сна, Конь обманывает его, создавая иллюзию спасения. Но ты не надейся: как бы ни развивались события, мы все равно обречены.

— А мой отец король Дор говорит, что Конь Тьмы кристально честен.

— И безжалостен, — с горечью добавила Скрипни. — Даже тебя, ребенка, не пожалел. Тебе не следовало за меня заступаться, Дольф.

— Я не мог не заступиться! — воскликнул Дольф. — Ты помогала мне найти Небесное Сольдо… нет, я не мог бросить тебя в беде!

— Где же оно, твое Небесное Сольдо? — с печальной усмешкой спросила Скриппи. — Как не было, так и нет.

— Есть! У Электры! Она пообещала, что Сольдо у меня обязательно будет.

— Только в том случае, если ты на ней женишься… — напомнила Скриппи, — а ты ведь уже обручен.

— Положение не из легких, — вздохнул Дольф. — Ну ничего…

Скриппи промолчала. Умолк и принц. Повисла тишина. Ничего не происходило. Они стояли в пустой комнате и чего-то ждали. «Может, Конь Тьмы о нас забыл», — забеспокоился Дольф.

Он оглянулся. За их спинами находилась, оказывается, еще одна дверь, зеленого цвета. И без всяких слов Дольф подошел к двери и подергал ручку, но дверь не открылась. «Ага, — подумал принц, — значит тем путем, которым мы сюда вошли, выйти не сможем… если, конечно, мы вошли именно этим путем. Ох, здесь, в гипнотыкве, все так запутано».

Он снова прочел то, что было написано на стене.

Способен ли он совершить что-то плохое, чтобы достичь чего то хорошего? И вдруг его осенило: да, способен; во все время путешествия за Сольдо он именно так и поступает! То и дело втягивается в разные темные истории, из которых потом с трудом выбирается на свет! Но зато Сольдо в его руках… почти.

— Ну-ка, попробуем вот эту дверь… — пробормотал принц. Подошел к двери, где было написано да, и повернул ручку.

Дверь тут же отворилась. И Дольф увидел комнату. Точно такую же, как та, в которой находились.

— Дай мне руку, Скриппи, — сурово приказал Дольф. — Мы должны держаться вместе. Никто не знает, что они задумали. Если мы потеряем друг друга, то… я не смогу помочь тебе — Честно говоря, принц не знал, чем и как сможет помочь Скриппи, но предпочел это не разглашать.

В этой второй комнате тоже были две двери, белая и черная, с теми же словами — синим да и красным нет. Но вопрос между да и нет стоял совершенно другой:

ЧТОБЫ СПАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ,

ТЫ СМОГ БЫ СЪЕСТЬ ЖИВОГО

ВАСИЛИСКА?

Дольф только сокрушенно покачал головой.

— На этот вопрос я отвечаю: не знаю… то есть: нет… ну как можно съесть живого василиска? Ведь у него взгляд смертоносный, дыхание отравленное!

— А я вообще не стала бы есть василиска, ни живого, ни мертвого, — отозвалась Скриппи.

— Но ради спасения чьей-нибудь жизни я бы… постарался василиска съесть, — неожиданно изрек Дольф.

Следовательно, принц открыл дверь с надписью да.

Вопрос № 3 звучал так:

РАДИ СПАСЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

РЕБЕНКА СОГЛАСИЛСЯ БЫ СТАТЬ

ПРЕДАТЕЛЕМ СВОЕГО ПЛЕМЕНИ?