Небесные тираны. Столетняя история бомбардировщиков

Лемей также вёл свою собственную борьбу с ожирением, битву, которую он, казалось, проиграл, когда в 1968 году стал напарником консерватора Джорджа Уоллеса в качестве кандидата в вице-президенты от Американской независимой партии. Он пообещал избирателям рассмотреть возможность применения ядерного оружия во Вьетнаме, но это не помогло ему получить поддержку избирателей. А журнал «Тайм», который публиковал его героические фотографии на обложках как в 40-е, так и в 50-е годы, теперь напечатал нелестную карикатуру, в которой он сжимает в руках большую модель самолёта B-52. Другие журналисты описывали его как «пещерного человека в реактивном бомбардировщике»{464}. После того как Уоллес проиграл выборы, мы почти ничего не слышали о Лемее вплоть до его смерти от сердечного приступа в 1990 году.

B-52 «Стратофортресс» продолжал бомбить. Он использовался в Ираке в 1991 году, на Балканах в 1999 году, в Афганистане и ещё раз в Ираке с 2001 годах и в Сирии начиная с 2016 года.

Этот тип самолёта, который строился вплоть до 1962 года, оказался чрезвычайно прочным. Критической точкой является усталость материала в крыльях, которая, по расчетам, должна проявиться после 32 500 часов полета. Однако этого более чем достаточно, чтобы США могли спокойно рассчитывать на эксплуатацию B-52 до 2050 года.

Часть V Современный период

В середине 1980-х годов позиции Советского Союза как сверхдержавы, бесспорно, пошатнулись. Коммунистические лидеры всё чаще подвергались критике со стороны партнёров по Варшавскому договору, а ряд советских республик потребовал большей автономии. В то же время после десятилетий заоблачно высоких военных расходов экономика находилась в плачевном состоянии. Чернобыльская катастрофа 1986 года продемонстрировала всему миру, что технологии Советского Союза также находятся в упадке. Центр научно-технических инноваций переместился на Запад и прежде всего в США. Персональный компьютер стал использоваться на всех континентах, а интернет проник во все научные сферы — всё это нам дали военные исследования, на которые в настоящее время выделяется всё больше бюджетных средств.

После падения Берлинской стены в ноябре 1989 года старое социалистическое содружество быстро распалось, и Россия осталась одна. Угроза ядерной войны исчезла, а Соединённые Штаты стали единственной сверхдержавой. Явных врагов больше нет. Коммунизм мёртв. Всё способствует безудержной международной либерализации.

Несмотря на голод в Африке и зарождающиеся климатические проблемы, многие чувствуют, что человечество вступает в новую эпоху мира и согласия между нациями и народами. Впрочем, как и после Первой и Второй мировых войн, многие политики, вероятно, чувствуют двойственность таких изменений. Что будет с военным сектором? Армия и флот всех стран накопили огромные арсеналы, авиабазы насчитывают тысячи самолётов и экипажей. И не в последнюю очередь: что теперь делать с миллионами рабочих мест огромного военно-промышленного сектора? Для них ситуация столь же плачевна, как и после мировых войн. Или даже ещё хуже, так как после окончания эпохи колониализма не осталось колоний, которые можно было бы наказывать. Но, к счастью, мир всё же разделяется на сферы влияния, сосредоточенные вокруг богатых ресурсами, в частности нефтяными месторождениями, регионов.

Начало было положено участием США в конфликте между Ираком и Кувейтом во время первой войны в Персидском заливе в 1990 году. А в 1994 году Россия наносит удары по повстанцам в богатой нефтью Чеченской республике. Нанесение воздушных ударов не только решает проблему слишком медленной мобилизации войск, но и исключает необходимость более спорного использования сухопутных войск, или, как их называют военные теоретики, «сапог на земле». Так началась эра неодуизма, названная по имени бескомпромиссной стратегии бомбардировок, разработанной итальянцем Джулио Дуэ, и эра эта продолжается до сих пор{465}. Но всё же разговоры о тотальной войне или войне на уничтожение прекратились, по крайней мере на Западе. Речь идёт об ограниченных войнах с ограниченными целями, при которых можно идти на риск.