Небесные тираны. Столетняя история бомбардировщиков

Что за событие! Это был праздник во имя Господа. […] 40 моих бомб причинили вред 257 людям. 117 из них погибли. Среди них было много женщин, много детей… матерей и жён. Моя голова кружилась от этой мысли. […] Я думал обо всех наших детях, павших на войне, в брошенных деревнях, среди руин. Думал о наших безмерных страданиях. Я никогда не испытывал более эмлционально яркого мгновения. По дороге домой я почувствовал, как моё сердце наполнилось счастьем{40}.

Едва ли можно сказать что-то более бесчеловечное.

Немцы, в свою очередь, были шокированы. Несмотря на то что на их совести ещё больше смертей среди гражданского населения — результат бомбардировок военных объектов в крупных европейских городах, они не ожидали преднамеренных нападений на мирных жителей. Чтобы предотвратить повторное нападение, все воздушные удары по французским городам были приостановлены на шесть месяцев, и над Парижем были разбросаны листовки:

Германия ведёт войну против вооружённых французов; мы не боремся против гражданского населения, против женщин и детей. Мы надеемся, что это заявление предотвратит дальнейшие варварские нападения со стороны французской авиации. Но если это случится снова, Германия сочтёт необходимым защищать себя подобными средствами{41}.

Барьер, защищающий Британию от атак с континента, был ненадёжен, и всего через несколько недель император Вильгельм II дал капитану 2-го ранга Петеру Штрассеру чёткую команду бомбардировать гражданские объекты в британских городах.

13-летний Отто Абец был ранен в результате бомбардировки Карлсруэ, но несерьёзно, в последующие годы он прошёл через гитлерюгенд до места учителя труда, а в 1940 году занял пост посла нацистской Германии в Париже. Тем не менее, его постоянно преследовало то событие из детства, которое «оставило глубокие следы в памяти и стало решающим фактором в формировании у него отвращения ко всякой свирепости и ужасам войны»{42}. В Париже он был властным и беспринципным, во многом — зеркальным отражением де Кериллиса, ему была предоставлена возможность вкусить сладость мести. В октябре 1945 года в Шварцвальде Абец был взят в плен британцами и приговорен к 20 годам лишения свободы за военные преступления. В 1958 году, через четыре года после досрочного освобождения, он погиб в автомобильной аварии на шоссе между Кёльном и Рурштадтом.

До лета 1916 года все бомбардировки происходили днём. Но после того как стали использоваться более быстрые и лучше оснащённые истребители, авиаудары стали наноситься и ночью, но только под чистым звёздным небом. До рейда в Карлсруэ подобное ещё не практиковалось во Франции, самолёты «Кодрон» были медленными и слабо вооружёнными. На обратном пути 66-я эскадрилья потеряла три самолёта. Один загорелся, два других совершили вынужденную посадку, а их экипажи были захвачены в плен. Остальная часть эскадрильи была вынуждена взять перерыв в полётах.

Находясь дома со своей семьёй, де Кериллис с нежностью писал об очаровательной дочери в своём дневнике: «Она так похожа на меня и бормочет „папочка“»{43}. Он решил продлить отпуск до тех пор, пока его супруга, находящаяся на последних месяцах беременности, не подарит ему желанного сына. Всё вышло, как он хотел: родился здоровый мальчик Ален.

После того как де Кериллис пополнил эскадрилью новыми самолётами и экипажами, его бомбардировочная кампания всё ещё была ориентирована на обстрел железнодорожных узлов, военных складов и аэродромов, но гражданские лица и объекты отныне никогда не становились целью воздушных атак. Правда, эта идея не была ему чужда. Ещё в апреле 1917 года он предложил провести рейд на Мюнхен с полусотней бомбардировщиков, так, чтобы «на тротуарах города осталось достаточно внутренностей немцев, чтобы задумались те, кто торпедировал пассажирский пароход „Лузитания“ и сжёг Реймс»{44}. Но французский главнокомандующий отверг это предложение, опасаясь, что итогом всего этого станет ряд кровавых актов мести.