Небесный капитан

Потом они долго бродили с Рейчел по машинному отделению, и госпожа первый трюмный инженер показывала командиру Браге все нововведения, улучшения и прочие новации, которых оказалось здесь отнюдь немало.

— Машина зверь! — похвасталась Рейчел, когда вернулись к главному пульту. — Но главное, нам удалось поднять мощность на двенадцать процентов и увеличить КПД, и при этом сохранить габариты и надежность. Пожалуй, мы ее даже подняли. Я имею в виду надежность. Так что можешь на нас рассчитывать, чиф, так и знай!

— Знаю! — улыбнулась Лиза. — Полетаем!

— Ты только командуй, командир, — вернула улыбку Рейчел, — машинное отделение не подведет!

Все еще пребывая едва ли не в эйфории, Лиза прошлась по бригу. Везде наблюдалась повышенная — хотя и без суеты, — сосредоточенная активность: «Звезда Севера» готовилась к длительной и опасной экспедиции, к автономному поиску черт знает где.

«Лемурия… Даже не знаю, радоваться мне или трепетать? Или просто наплевать и жить сегодняшним днем?»

— Капитан, сэр! — обратился к ней вахтенный офицер, когда Лиза поднялась на мостик. — Только что доставлено с нарочным.

И он протянул Лизе конверт из замечательной плотной бумаги, белой, словно бы шелковистой, украшенной золотыми виньетками, вензелями, гербами и прочей мишурой. Послание было адресовано «Ее превосходительству баронессе ван дер Браге».

«Вообще-то, я благородие, и как баронесса, и как капитан первого ранга, но никак не превосходительство, — первым делом отметила Лиза, — Впрочем, может быть, у голландцев это как-нибудь по-другому?»

То, что письмо составляли фламандцы или фландрцы, было очевидно. Фамилию Лизы написали с приставкой «ван», а не «фон». Такое могли, в принципе, сделать и датчане, но это все-таки вряд ли.

«Датчане назло написали бы фон, а не ван, и все, потому что я Браге!»

— Спасибо, Людвиг! — поблагодарила она офицера и не мешкая распечатала письмо.

В прямом смысле распечатала, поскольку кроме золота на конверте наличествовали еще и печати красного сургуча. Увы, в геральдике Лиза разбиралась, как свинья в апельсинах, поэтому и опознать оттиски гербов она не смогла.

«Ну, нет так нет!» — пожала мысленно плечами и перешла к самому письму.

Отличная бумага с золотым обрезом, текст отпечатан типографским способом, нерядовым шрифтом и по-немецки. А еще витиеватая подпись, и каллиграфически вписанные красной тушью воинское звание, титул и имя Лизы. Похоже, на патент или купчую чего-нибудь недешевого, вроде земли или лавки. А на самом деле всего лишь приглашение на сентябрьский бал во дворец короля Нидерландов в Амстердаме.

«Интересно, это потому что я так популярна в Нидерландах, или Морицу Нассау от меня что-нибудь понадобилось?» — прикинула Лиза.

Впрочем, отчего бы и не принять предложение? Когда еще она окажется на балу в королевском замке и окажется ли когда-нибудь вообще? Но если принимать приглашение и тащиться в Амстердам, следовало решить, что надеть и с кем идти. Вечернее платье у Лизы имелось, элегантное и ни разу не надеванное. Правда, когда она его заказывала, то попросту дурила, но оказалось, как в воду глядела.

«Вот и сгодилось!» — признала она с удовлетворением, покидая рубку.

Другое дело спутник. То есть кандидатура у Лизы уже была, и более того, она — эта кандидатура — даже не обсуждалась. Одеть Рощина во фрак тоже дело нехитрое. Смущало другое. Пригласив его в королевский дворец, она словно бы выставит их отношения напоказ. Однако в том-то и дело, что никаких отношений между ними попросту нет. И получается сущая ерунда. Отношений нет, но все будут думать, что они есть. И кто в этом случае дурак?

«Ох, судьба моя, судьбинушка! — вздохнула мысленно Лиза. — Но не тащить же его по этому случаю в постель?!»

«А может быть, ну их к лешему, эти принципы? — подумала она, спускаясь по трапу на жилую палубу. — Я женщина свободная, он — мужчина хоть куда. И вроде бы меня любит. Так отчего бы одному взрослому человеку не трахнуть другого взрослого человека?»

Разумеется, такой поворот событий мог усложнить Лизе жизнь. Но с другой стороны, он же мог ее и украсить. А жизнь коротка, и было бы обидно понять однажды, что напрасно затянула с таким простым и логичным решением.

«А счастье было так возможно, так близко… Так кажется? Но я-то не тургеневская барышня!»