Небесный капитан

— Я пойду с тобой!

— А Маша одна здесь останется?

По-французски этот диалог звучал особенно хорошо. Это Лиза отметила как-то мимоходом. Но, что любопытно, праздная эта мысль ее неожиданно отрезвила, и она согласилась с очевидным: придется Рощину сходить за водой без сопровождающих.

Лиза махнула рукой, дескать, иди, чего уж там! И, оперевшись на один из камней, попробовала устроиться поудобнее. Но сделать это оказалось непросто! Земля здесь — в убежище — была хоть и без камней, но лежать или сидеть на ней было жестко. На самом деле, это была твердая как камень глина. И камень, к которому привалилась Лиза, тоже был не слишком удобен. Однако здесь, в каменном кольце, было тепло и постепенно — по мере того как разгорался огонь в очаге — становилось даже жарко. Поэтому Лиза подложила под себя куртку и легла. Стало лучше, но при попытке свернуться калачиком бок опять обожгло болью.

«Придется лежать на спине, вытянув руки по швам…»

— Ты чего? — спросила Мария.

— Никак не могу устроиться, — объяснила Лиза.

— Коньяку хочешь?

— А у тебя что, осталось еще?

— Как раз каждому по глотку.

— Ну, давай тогда!

Лиза поднялась, покряхтывая села, привалилась к камню. Спать так было бы неудобно, но сидеть — вполне. Выпила глоток коньяку из заветной Марииной фляжки и закурила свою первую на этой земле сигарету.

— Слушай, а как тебя зовут на самом деле? — спросила Лиза, затянувшись и выдохнув дым. — В смысле, как тебя назвали, когда ты родилась?

— Так и зовут, — не без горечи усмехнулась Мария. — Мария… Произношение другое, но имя то же. Дома звали Марай, но мне больше нравится Мари. А тебя как зовут?

— Елизавета, Лиза. Это мое настоящее имя, и в этом мы с тобой похожи.

— Расскажи мне о себе, — попросила Мария после паузы. — Вот ты сказала, бриг. Что это за корабль? Что он здесь делает? Ты и в самом деле капитан корабля? А на войне?

— Много вопросов, — вздохнула Лиза. — Но почему бы не рассказать? Делать-то в любом случае больше нечего, а спать мне расхотелось.

Про СССР она рассказывать не хотела, но вот про Себерию, про Лизу Браге рассказать можно было почти все. Никаких секретов. Это ее жизнь, ведь так?

Начала вспоминать вслух. Шаг за шагом. Жизнь небесного капитана Елизаветы Браге. Оказалось, что Лизе это интересно ничуть не меньше, чем Марии, но вскоре поняла, что если рассказывать со всеми подробностями, никакого времени не хватит. Целая жизнь все-таки, и какая жизнь! Рассказывала долго. Увлеклась и забыла обо всем, но, в конце концов, от разговоров у нее запершило в горле. Сразу вспомнила о том, что давно ничего не пила. Мысль эта потянула за собой другую, о воде. А где вода, там и Рощин.

— А где Вадим? — забеспокоилась Лиза и посмотрела на часы.

Выходило, что с тех пор, как он ушел, прошло не меньше сорока минут.

«Вот же черт! Как в воду глядела!»

Но начинавшую накатывать панику остановил сам Рощин.

— Я здесь! — сказал он, пролезая в служившую входом щель между высокими камнями. — Извини, Лиза. Просто не хотел тебе мешать. Мне-то ты ничего из этого не рассказывала. Вот и заслушался.

— Мог бы и раньше войти!

— Мог, — развел руками Рощин. — Извини, если заставил беспокоиться!

— Вот вода! — кивнул он на флягу. — Так что…

— Не так! — оборвала его Лиза. — Это в Себерии можно пить из лесных рек, да и то не везде. А это субтропики! Фляга стальная. Свинти крышку и поставь на огонь. Пить будем только кипяченую!

— Да, — усмехнулся полковник и поставил флягу на землю, — умеешь ты, Лиза, всех построить. Но ты неправа. Это не Африка. Во всяком случае, не тропический лес, а субтропический. Река быстрая, вода прозрачная и ничем не пахнет. И на вкус тоже хороша. Нормальная вода! Я лично выпил много, едва не литр, так что это вам с Марией. Пейте и не думайте о плохом, это я как опытный человек говорю…

* * *

Ночь прошла неспокойно. Вокруг убежища бродили какие-то крупные звери. Скорее всего, хищники, но выяснять, какие именно, никому даже в голову не пришло. Однако крики птиц, ужасающее рычание, вопли и завывания, невнятное утробное урчание раздавались то ближе, то дальше и не смолкали до самого утра. А на рассвете, когда начал стихать этот внушающий ужас ночной концерт, выпала обильная роса и неожиданно похолодало. Не слишком резко, но вполне чувствительно. Так что Лизу даже озноб пробрал. Хотя, возможно, все дело было в ее ранении и потере крови. Но, как бы то ни было, чувствовала она себя погано. Не помог даже вновь разгоревшийся огонь в очаге. Стало чуть теплее, но озноб не проходил. Между тем рассвело. Сумрак отступал.

— Надо двигаться! — объявил Рощин, выскользнувший из каменного круга на рекогносцировку, продлившуюся не более пяти минут. — Зверье, в массе своей, ушло. Поблизости пасутся только травоядные, да на опушке леса гиены подъедают за основными игроками.