Небо молчаливое

– Сколько нужно, – пробурчал Луи. Полгода. Пол вернского года он пытался найти хоть какую-то весточку из своей прошлой, своей почти не существующей жизни. С тех самых пор, как он попал на Небо, с тех пор, когда Эмма разрешила пользоваться её компьютером. Луи смотрел и смотрел, искал и искал, пока в глазах не щипало от сухости, пока тело не становилось рыхлым, тяжёлым и чужим. Тогда он поднимался, ходил по лаборатории из стороны в сторону, из стороны в сторону. На часы глядел. Ещё ходил. И ещё. Если смены не было – падал обратно, если Эмминых шагов слышно не было – падал обратно, а если было – плёлся в рубку или в машинное.

– Ты себе же больнее делаешь, – ворчал Фет. – Даже если это было, это уже было, – доктор выделил последнее слово.

– Но Фет! – Луи посмотрел на него так жалобно и так жалко, что самому стало стыдно, невыносимо стало так на доктора смотреть. Почему он так жесток, почему всё его доводы правдивы до боли и не поспорить, не попросить?– Я не специально… – добавил он тихо. Если бы Фет сейчас, если бы…

– Ты как ребёнок себя ведёшь.

– Мне семнадцать! – возмутился Луи. Опустил голову, волосы упали на лоб, почти глаза спрятали. Так себе аргумент. – Ты хочешь, чтобы я был старше?

«Чтобы тебя это не мучало, – закончил Луи про себя. – Я для тебя ребёнок. Ребёнка целовать нельзя. Совсем гадость получается».

– Я хочу, чтобы ты жил нормально. – Фет отвернулся к плану Неба и стал ещё дальше. Не достать. Не дотянуться. Не… – Послушай. Когда мне исполнялось шестнадцать и я решил учиться на медика, отец, алкаш, с которым жила моя матушка, сказал, что ни монетки на моё обучение не потратит. Он лучше эти деньги сыну отдаст, первенцу – наследнику. И действительно отдал, сынку соседки. Он с ней по молодости переспал или она с ним. Та тётка с кем только не спала. Он лет двадцать откладывал то, что пропить не успел, там не много вышло, мешок картошки и тот дороже. И всё равно, он отвалил эти деньги чужому пацану, которого раз в жизни видел, а не мне, своего сыну.

– Это грустно, Фет.

– Да наплевать на самом деле уже. Я сам выучился, и сам зарабатывать стал. Женился, квартиру получил недалёко от нашей. Матери всё предлагал переехать, но она ни в какую, мол на кого отца оставлю. А потом Стрелец. И всё. Живи настоящим, Луи.

«А сам ты живёшь?» – хотелось спросить, но Луи не решился. Как быть с человеком, с которым даже честно говорить не получается? И это я дурак или с доктором что-то не то?.. Ну не может же такого быть! Фет умный! Фет… Луи посмотрел на него. Посмотрел. Посмотрел. Но отвечать сил не нашлось. Самым глупым и плохим было бы сейчас заплакать. Ну не будет же он плакать? И просить больше не будет.

– Я посплю пойду, – сказал Луи. – Пока время есть.

– Иди, – сказал Фет и голос у него был губительно равнодушный.

Луи было гадко. Он чувствовал, что обманули, обокрали и выпихнули на улицу в дождь. Сколько бы он ни искал, ни рылся в Эмминых книгах, картах, атласах – пустота. Пустая, пуснейшая, пустее просто некуда! Хоть прыгай из Неба в облака. В облаках и то жизни больше, больше надежд. Последнее время его двигала одна лишь злость. Ох, боги добрые! Боги злые, ничего кроме скрипучей ярости к Фетовым суждениям у него не осталось. Как же можно, как ну, скажите пожалуйста, быть таким упрямым и таким строгим, а главное недальновидным настолько? Как?

Он встал, поклонился доктору, указывая на нагретое пилотское кресло, подобрал книгу и пошёл в буфет, потому что поесть уже неплохая идея, всё равно ничего получше в голову не приходит. В коридоре он столкнулся с кэпом хмурым и озадаченным. «Доктор там?» – Константин указал в сторону рубке, да с такой силой махнул рукой, будто хотел кого-то прибить. Луи пробурчал ему нечто утвердительное, и кэп исчез.

Луи вскипятил чайник и вспомнил, что даже сеансов сегодня не будет, вспомнил, что сегодня вообще ничего не будет. Эмма и кэп уйдут на бал, а ему за кораблём следить. С досады он опрокинул пустую коробку от какао, коробка оказалась не такой и пустой, и Луи пришлось искать веник. День не заладился. Завидев его с веником, Фет противно ухмыльнулся, и Луи чуть ли не взвыл от досады. Хотел пойти к Эмме, но передумал, а потом передумал обратно, в смысле почти пришёл к её каюте, но Эмму застать не успел.