Небо молчаливое

– А то, – Эмма резко подняла голову, говорить в подушку было как минимум неудобно, – что ты мне тоже нравишься, – закончила она почти что с вызовом, но больше себе и онемевшему так не кстати горлу. – И мне, с одной стороны, стыдно, что я так долго… не знаю обижала тебя? – Нет, не так. Она ведь не хотела кого-то обижать, эти перепалки… – Что мы ссорились, – она кивнула. Кажется, так правильно. Эмма не хотела извиняться, за то, что она такая, какая… какая бы ни была. Ей было страшно и больно очень долго. Ей было не до «нравиться», а главное не до «люблю».

– Мне тоже. Хорошо, что я настойчивый.

– Боже.

– А что? Нет что ли? Важное что-то?

– А? – не поняла Эмма.

– У тебя на коммуникаторе, – пояснил он.

– Нет, – отмахнулась. – От Эвы. От сестры. Она пишет мне периодически. Нотации в основном. Хочет, чтобы я жила, как она живёт. Не хочу отвечать.

– Звучит похоже на моего отца. Это он был Тирхским генералом. Героем.

Эмма уткнулась ему лбом в плечо.

– В бурю их. Давай я выключу.

Константин приподнялся и протянул ей коммуникатор с тумбочки. Эва теперь писала нечасто, запомнила, наверное, про разницу во времени, кусочек релятивисткой механики, а может Дэвид разжевал. Он умеет хорошо разжёвывать.

– Столько дерьма, которое я не могу отпустить. Вроде и время прошло, а меня гложет.

– Смерть учителя?

– Не знаю. Люди умирают, это данность. Это факт.

– Эмм, если тебе больно – это нормально, что тебе больно.

– Ага.

Но больно ей похоже было по какой-то другой причине. Да…

– Расскажи про него. Ну, как его звали.

– Рогач Тимофей Владимирович. Смешная фамилия.

– Моя лучше.

– Ага, – Эмма цокнула. – Знаешь, – протянула она, – он любил говорить, что дома в столе у него есть волшебная книга, которая позволяет путешествовать между мирами. Книга младшего бога. Вроде как он с подругой украл её из школы, в мире-как-наш. Что бы это ни значило.

– Он с моей планеты?

– Не думаю. Он просто шутил. В этих байках одна его подруга была принцессой, другая опальной чародейкой, крутившей шашни с тёмным колдуном.

– А с кем он шашни крутил?

– Не знаю. Официально он был женат на профессорке теологии. – Эмма положила ему голову на плечо и стало тепло.

Утром Эмма выскользнула из-под одеяла, оделась быстро и быстро ушла. Константин ещё спал. Так в общем-то проще – не нужно объясняться, смотреть на него не нужно. Ей стыдно – вот в чём дело! Боги, но разве это плохо? «Я разве предала кого-то? – спросила она, – Ни Дэвида, ни Рогача». Она только проверит почту, напишет Эве, что всё хорошо и выключит к чёрту компьютер, и сразу вернётся к нему.

«Странное вышло приключение», – Эмма рухнула в кресло, кресло скрипнуло и откатилось к столу. Где-то наверху в рубке Луи вел по радарам тяжелое Небо, вёл через тучи и Вернские дожди. Эмма тронула мышку. Монитор засветился зелёным. Луи…Опять не выключил после себя. В непрочитанных мерцало только одно письмо, то самое, пришедшее перед балом, ни Эвино, ни Дэвида, от заведующего центра космических исследований.

Эмму звали домой.

Глава 14

чернее чёрного

I

Облака плыли тихие – серебро, окаймлённое пурпуром. Луи плохо помнил дом, казалось, все его яркие и такие желанные картинки, как он сам их называл, были простой калькой с корабельных экранов, с Эмминых фильмов и слов. Даже сны о доме, напоминали, вывернутое Небо. «Если дом тот вообще был», – добавил бы Фет. Луи морщится. Был! Он будет и дальше упорствовать, и когда-нибудь Фет согласится. Страшно, но похоже именно дом и разделяет их с доктором. Если бы хоть один отступил… «Был», – сказал Луи, вкладывая всю свою силу в одно тихое слово. Но какие дома облака он не помнил, а временами, кажется, и не знал. Всё его прошлое точно вытрясли, зачистили без жалости. «Так бывает», – объяснял Фет. Ну и что с того, что бывает? Ему, Луи, это «бывает»… Лучше бы обнял! Боже. Луи замер и понял, что забыл дышать, забыл высматривать бури. Забыл и просто сидит, бессмысленно пялясь в хитрый экран. Вот сиди и пялься! Луи воровато огляделся, но в пустой рубке никто не появился, некому ловить его за руку и отчитывать за невнимательность… «Поймут, что я облаках летаю вместо того что бы лететь…» – Луи стало грустно от такого каламбура, он взялся за рычажок и без особых усилий увернулся от маленького буревого хвоста.

Да они ж знают все трое: и Эмма (как Эмме не знать?) и кэп – сам ведь проболтался! и Фет, он не дурак, чтоб не заметить, не догадаться, когда к нему лезут вот бессовестно и порываются поцеловать. Почему сразу не выгнал? И неужели ни в одной вероятной вселенной он не мог ответить на поцелуй?

Тогда все и испортилось? Или раньше? Или потом? Луи так и не понял, где оступился, в чем провинился, чем обидел доктора. А может он просто недостаточно для него хорош? Фет взрослый, а он мальчишка. Неужели дело в этом? В чём вообще дело?! Дисплей высвечивал какую-то муть с левым двигателем, после всех ремонтов Небо немного кренилось, а тут ещё, как назло, новый очаг вызревает. Проклятье! На минуточку ж отвлёкся! Но Луи знал, что с этим делать. За время пребывания на Небе он сделался хорошим пилотом.