Небо молчаливое

– Не думаю, госпожа, – вздохнул флейтист. – Он всегда получает то, что хочет. Он не выпускает свои вещи.

– Вы не вещи, – напомнила Эмма, ни решимости, ни злости в её голосе не было, – вы люди.

– С клеймом едва ли.

Знала, что на Верне есть рабство? Здорово, правда? Такое ощущение, что летели на одну планету, а попали чёрт знает куда. Эмма вздохнула. Она не знала, что сказать парню. Его распирало от обиды, от гнева, от желания обматерить тут всех, но кого материть? Кэпа? И что с этого будет? Девочка-певица стояла смирно, не смирилась, не то капитану поверила. Сама Эмма ни во что не верила. Так надеялась чуть-чуть. Не убили бы его там… и не поставили клеймо. Эмма судорожно потрогала холодными пальцами свою шею. Такого она от Верны не ожидала.

– Получится? – спросила певица.

– Не знаю, – призналась Эмма. Откуда ей знать?!

– Вы ведьма… – тихонько пробормотала девица, будто это что-то значило.

– Тебе погадать? – получилось гадко. – Сейчас?

– Н-нет, – певица мотнула красивой головкой. – Вы заняты… Я думала, вы… ну чувствуете такие вещи, – она вздохнула, – да?

– Я занята, – отрезала Эмма. Она правда не знала, что им говорить.

На экране мелькали вспышки ближних бурь. Через полчаса здесь будет жутчайшая гроза.

II

– Где они?

– Ждут! – сказал Константин, оказавшись на втором корабле. – Сначала мы поболтаем. Луи, блокируй дверь!

И дверь закрылась. И два бугая, один поменьше, почти как Луи, совсем не бугай, если подумать, взяли его под конвой.

– Здесь подождёшь, – буркнул конвоир.

– Да с радостью, – ухмыльнулся Константин. Каюта выглядела роскошно. – Принесёте чайку?

– Нет, – отрезал второй пират.

– Я принесу, – из темного угла каюты послышался женский голос сладкий и переливчатый. – Лани, – представились ему. Саму девушку Константин разглядеть не мог. – Вам чёрный или с малиной?

– С малиной, двумя ложками сахара. И включите что ли свет. Темно как в… – говорить ей «в жопе» не хотелось, – в заднице. Не хочу, чтобы вы оступились с моим чаем. – Константину нравился собственный голос, он звучал здесь почти как в Тирхе, как до изгнания, как у него прежнего, настоящего, сильного! Девушка что-то сделала, и вся каюта наполнилась тёплым янтарным свечением. Писать, конечно, темновато, но подождать пиратского капитана сойдёт. – Благодарю.

Конвоиры скрылись за дверью, встали двумя колоннами, сторожевыми собаками. Константину вспомнился один дурацкий факт: на Верне нет собак. Луи по этому поводу как-то особенно горевал. Вроде как колонисты привозили псов, но те не прижились. Не об этом надо думать. Нужен план. Константин выбрал лежанку поудобнее – серебристый пуфик похожий на лодочку и упал на него.

Что он скажет, что сделает, когда капитан объявится?

Вместо капитана объявилась Лани с дымящейся чашечкой на белом блюдце.

– Я тебе печенья ещё принесла.

– Спасибо, – просиял Константин. А если это его последнее печенье? Глупо получится. – Так скоро будет ваш капитан? – Константин не спешил, напротив любая задержка была ему только на руку. Он пробрался сюда на одной только наглости, и что будет делать не знал. – Как его, кстати, звать?

– Капитан Зимородка.

– А имя? Имя у него есть?

Девица потупилась, будто Константин решил выведать нечто такое, ну что просто, ну вообще и никогда и никому.

– Меня вот Константин зовут, – продолжил – Ты Лани. А он?

– Капитан Зимородка.

– И?

– Виктор.

– Хорошо, – кивнул Константин. – Сядешь? Не люблю разговаривать, точно с трона.

Она помедлила, но всё же опустилась на соседнее кресло. «Красивая», – подумал Константин. Таких девушек принято считать красивыми: завитые медовые волосы, чуть отливающие рыжим в этом освещении; мягкие розовые губы, круглые светло-серые глаза и длинное жемчужное платье. В таком в машинном два часа с не простоишь. В таком до машинного просто не дойдёшь. Точно кукла. Вещь.

– Нравиться чай?

– Вполне. Спасибо.

– А почему не пьёшь? – девица Лани усмехнулась. – Капитан скоро будет. Пока можешь поговорить со мной.

«Странно, – подумал Константин, – что он не спешит сюда».

– Горячий, – он сделал первый глоток, всё-таки для последней чашки чая эта слишком сладенькая. На Небе он от сахара отвык. – Красивый у вас корабль.

– Красивый, – согласилась Лани. – Но Небо, говорят быстрей.

– Правда? Небо исследовательское судно. Но я, Лани, хотел бы узнать, ты капитану кто? Любовница, подруга, слуга?

– Хочешь пригласить на чай к себе? Не думаю, что ведьма Эмма одобрит.

– Эмма куда добрее, чем хочет казаться. Но я хочу понять, почему на Верне людей считают вещами.

– Правда? – девица скопировала его интонацию. – А где-то бывает не так? Но я не считаю себя вещью, я предсказательница капитана Зимородка. Он хочется тягаться с Людвигом, а теперь и с тобой.

– Со мной? – не понял Константин. Зачем пиратскому капитану с ним тягаться? И зачем ему предсказательница? Хотя… Такая предсказательница может явно не только предсказывать. – Тоже гадаешь? Подражаешь Эмме? На Верне есть авторское право?

– Есть. Я не беру денег. Я говорю только с капитаном.

– И со мной, – вставил Константин.

– С тобой, – она рассеяно кивнула. – Да. Хочешь что-нибудь?..